Смотрю,
как горе-человеки
влачат
своей судьбы арбу,
как по-расстроили
на веки
свой быт житейский
на горбу.
Пыхтят,
вдали от света знаний,
стяжая
мелкие гроши,
под звуки
собственных стенаний,
под вопли
проданной души.
Собачья жизнь -
в руках синица
да примитива
толстый лёд.
Тоской
замученные лица -
души
метановый полёт.
На ощупь,
в двадцать первом веке,
дерзают
горе-человеки.