Переводить поэзию можно разными способами. Подробно об этом в статье «Еще о переводе стихов. Польза дефиниций» http://www.stihi.ru/2013/11/09/10298. Если ставить перед собой задачу воссоздания именно поэзии оригинала, остаются два: поэтический перевод и перевод поэтической прозой. Поэтический перевод направлен на создание полноценного стихотворения и по возможности следует приемам звуковой организации исходного поэтического текста (размер, рифма, интонация и т.д.). Конечно, такая установка неизбежно приводит к значительным отклонениям не только от формального содержания, но и от поэтики оригинала: образно-смысловая структура существенно меняется. С другой стороны, поэтическая проза дает возможность воспроизвести эту структуру гораздо полнее и точнее, но ценой отказа от стихотворной формы. Мне кажется полезным продемонстрировать на конкретном примере, как эти подходы (оба поэтические) дополняют друг друга. Вниманию читателя предлагаются (вместе с оригиналом) два моих перевода «Оды к меланхолии» Джона Китса, одного из вершинных творений мировой поэзии. Поэтический перевод http://www.stihi.ru/2010/08/07/3166 выполнен в 1982, прозаический в 2010 году.
Ode on Melancholy
No, no, go not to Lethe, neither twist
Wolf's-bane, tight-rooted, for its poisonous wine;
Nor suffer thy pale forehead to be kiss'd
By nightshade, ruby grape of Proserpine;
Make not your rosary of yew-berries,
Nor let the beetle, nor the death-moth be
Your mournful Psyche, nor the downy owl
A partner in your sorrow's mysteries;
For shade to shade will come too drowsily,
And drown the wakeful anguish of the soul.
But when the melancholy fit shall fall
Sudden from heaven like a weeping cloud,
That fosters the droop-headed flowers all,
And hides the green hill in an April shroud;
Then glut thy sorrow on a morning rose,
Or on the rainbow of the salt sand-wave,
Or on the wealth of globed peonies;
Or if thy mistress some rich anger shows,
Emprison her soft hand, and let her rave,
And feed deep, deep upon her peerless eyes.
She dwells with Beauty—Beauty that must die;
And Joy, whose hand is ever at his lips
Bidding adieu; and aching Pleasure nigh,
Turning to poison while the bee-mouth sips:
Ay, in the very temple of Delight
Veil'd Melancholy has her sovran shrine,
Though seen of none save him whose strenuous tongue
Can burst Joy's grape against his palate fine;
His soul shalt taste the sadness of her might,
And be among her cloudy trophies hung.
Ода к меланхолии
Нет, нет, не стремись в Лету, не выжимай
Из тугих корней аконита ядовитое вино,
Не дай поцеловать твой бледный лоб
Паслену, рубиновой виноградине Прозерпины.
Не делай себе четок из ягод тиса,
Не позволяй ни жуку, ни бабочке смерти
Стать твоей скорбной Психеей, а пушистой сове
Подругой в таинствах твоей печали;
Ибо тихо-тихо одна за другой придут тени
И утопят бессонную боль души.
Нет, когда приступ меланхолии ниспадет
Внезапно с небес, как плачущее облако,
Которое выхаживает опустившие головки цветы
И прячет зеленый холм в апрельской пелене –
Тогда насыть свою скорбь утренней розой,
Или радугой соленой волны, набегающей на песок,
Или щедростью распустившихся пионов,
Или, когда твоя возлюбленная в гневе,
Возьми ее нежную руку в свою, позволь ей неистовствовать
И впитывай глубоко, глубоко ее несравненные глаза.
Она там, где Красота – Красота, которая должна умереть;
Там, где Радость, чья ладонь вечно у губ
В знак прощания; там, где болезненное Удовольствие
Превращается в Яд, пока уста пчелы сосут.
Ведь в самом храме Наслаждения
Есть у скрытой вуалью Меланхолии свое суверенное святилище,
Видимое лишь тому, чей сильный язык
Сумел раздавить виноградину Радости на нежном нёбе;
Его душа ощутит печальный вкус ее могущества
И займет свое место в облачной высоте среди ее трофеев.
Ода к меланхолии
Нет, в Лету торопясь, не жми вина
Из корневищ цикуты. Нет, не надо,
Чтоб вдруг лицо покрыла белизна
С губ алого лесного винограда.
Не обирай себе на четки тис,
Чтобы Психея в бабочку-ночницу
Не обратилась, чтобы ей не стала
Сова советчицей. Поберегись
До срока Прозерпине подчиниться,
Не захлебнись безумно у начала.
Нет, если меланхолия на грудь
Тебе падет с небес внезапной тучей,
Той, что сухим цветам дает вздохнуть
И прячет холм за пеленой летучей,
Тогда не спи: тоску свою насыть
Рассветной тяжестью пурпурной розы,
Волны соленой радужным сверканьем,
И, в милой гнев не торопясь гасить,
Взяв руку, насладись, презрев угрозы,
Ее очей бездонным полыханьем.
На всем - печаль. Ведь смертна красота,
Ведь у веселья вечно в знак прощанья
Персты у губ, ведь всякий раз в уста,
Что тянут мед, и яд сочится тайно.
Во храме наслаждения самом
Часовня меланхолии. Но тенью
Скрыт вход туда. Лишь тот, чей дух силён,
Кто смог разбить на нёбе языком
Гроздь радости, узнает свой закон
Среди щедрот ее успокоенья.