Он жил своей жизнью среди толпы -
Ни зрителей, ни суфлера.
Кому-то казалось, что это был
Театр одного актера.
Ни тени эмоции на лице,
А лишь на асфальте тени
Бесстыдно кривлялись в беззвучье сцен,
С пластикой привидений.
Как белые бабочки на стекле,
Страдая, порхали, руки.
Казалось, исчезли, попали в плен,
Вокруг городские звуки.
Казалось, немного и он умрет,
Один, в своем странном мире.
Но, видно, еще не его черед
И стен то, всего, четыре.
А небо печалилось вместе с ним,
Дождем осыпая город.
Но был он, по прежнему, одержим...
Без зрителей, без суфлера...
Вот снова преграду нашла рука...
Прозрачную, крепче стали...
Но кто-то в толпе покрутил у виска,
И все вдруг смеяться стали,
И пальцем показывать: - Вот чудак!
По воздуху будто лазит.
Не выбраться будто ему никак.
Ну это нормальный разве?
А он их не слушал, он всё искал
В невидимых стенах двери.
И ливень с лица его грим смывал,
Но он всё искал и верил...
На мокром асфальте среди толпы
В своем замурованном мире был...
А люди смеясь пробегали мимо
Печального черного мима...