Душа моя, прожжённая до самой сердцевины,
Окутанная инеем из грязных мыслей, слов,
Болеть во мне останется вплоть до моей кончины.
У сердца, что не выдержав, сожгло в себе Любовь…
И будет все, словно её и не было на свете.
Лишь в памяти останется едва знакомый штрих...
Но никому не разобрать на сердце письма эти,
И смысл, что так бережно я вкладывала в них.