Лев ПОСТОЛОВ (ЭПЕЛЬФЕЛЬД).Между прошлым МОЕЙ семьи и будущим её
Лев ПОСТОЛОВ (ЭПЕЛЬФЕЛЬД).
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ СЕМЬИ ЭПЕЛЬФЕЛЬД
И БУДУЩИМ ЕЁ.
Памяти предков,
на память потомкам.
Автор.
Независимо от того, Б-г ли создал человека, произошёл ли он от обезьяны или от астронавта, потерпевшего аварию над нашей планетой, у каждого живущего ныне землянина есть своя генеалогическая роща, а вернее, свой дремучий генеалогический лес из генеалогических деревьев его предков, уходящих корнями во тьму веков.
В своё время знатные люди спохватились и по живым тогда еще преданьям старины седой, по дошедшим до их дней хроникам и летописям реконструировали отдельные генеалогические деревья, к ветвям которых они, а затем уже и их потомки добавили веточки своей жизни.
Эти свои генеалогические реконструкции они украшали порой пышными, а порой скромными гербами и девизами, которые должны были олицетворять ключи к их генеалогическому коду. -
Герб Наполеона - золотая пчела на голубом фоне бескрайнего неба. Девиз Аракчеевых был: "Без лести предан", а Суворовых: "Обязан - значит могу".
Последующие строки - попытка зарисовать сплетение ветвей генеалогических деревьев семейства на самой опушке моего многовекового генеалогического леса.
Повидимому, я не первый из носителей фамилии Эпельфельд, решивший оглянуться назад, в сторону своих семейных корней.
Моим далёким предшественником в этом порыве был, - вполне возможно, - оптимист-романтик, которому наша генеалогическая роща пригрезилась в виде огромного яблоневого сада на бескрайнем поле жизни многих поколений наших предков. Отсюда, быть может, и произошла фамилия, принятая им и унаследованная его потомками, ставшими моими предками: Эпельфельд, которая с еврейского языка (языка идыш) переводится как "Яблочное поле".
Выбранная предком фамилия определила и наш семейный девиз:"Яблоко от яблони дале- ко не падает", к которому более прагматичные и более здравомыслящие его потомки, не брезговавшие и не стеснявшиеся учиться на чужом опыте и не чуждые чувству юмора, присовокупили ( в скобках ): " Из одного дерева - и крест и лопата "( "Aus einem Baum - ein Kreuz und eine Schaufel" - возможно, эти прогматичные мои предки жили в Германии и говорили на гессенском диалекте, в котором, к примеру, НЕТ - не nicht, а nischt и ДА - не ja, а jo , как в еврейском (идыш), а не как в литературном немецком языке).
На правах благодарного потомка позвлю себе реконструировать родовой герб Эпельфельдов, возникший в воображении моего далёкого предка, - романтика и оптимиста. -
Герб этот, возможно, представился ему в виде синагогального свитка торы с разведенными на некоторое расстояние осями, так, что на голубом поле с некоторым интервалом выстроились в ряд яблоньки с коричнево-золотистыми стволами, вросшими в изумруд травяного покрова, с зелёными кронами и румяными яблочками в них. Над каждой из яблонек золотится солнышко и под каждой из яблонек в траве - по золотисто-алому яблочку.
Надеюсь этим очерком послужить прочным звеном, связующим близких и далёких потомков Эпельфельдов-Постоловых с их близкими и далёкими предками.
В жизни, как и в матаматике есть аксиомы - прописные истины. Они существуют сами по себе, пока кто-нибудь не произнесёт их вслух и тогда они обретают форму пословиц, поговорок или становятся крылатыми фразами. Одну из таких аксиом озвучил Максим Горький: "Каждый человек может написать хотя бы одну книгу - книгу о своей жизни".
Эту фразу я услышал однажды от моего отца - Ефима Асировича (Эфраима бен Ушера) Эпельфельда.
"Поживёшь, - до всего доживёшь!", - как говорил парикмахер из повести Бориса Балтера "До свиданья, мальчики!", - и вот пришло время мне воспользоваться этой аксиомой для решения простой задачи - поделиться тем, что знаю о своих корнях и что вынес из пережитого, с первым поколением моих потомков, чтобы знали какого они рода-племени, - откуда "есть пошла" ниточка их судьбы да чтобы было им что рассказать о предках своим потомкам, когда придёт на то время.
Впрочем есть ведь и такая жизненная аксиома: "Умные учатся на своём и на чужом опыте, а глупые - исключительно на своём".
К сожалению, я не могу проследить генеалогию своего рода вглубь веков не только до Адама и Хавы (Евы) но даже до Авраама, Исаака и Якова, - праотцев еврейского народа, - и до Сары, Рахили, Леи и Эсфири, - праматерей его.
Мне удалось собрать сведения о трёх поколениях предков.
Родился я в 1936 году во всемирно известном городке Бердичеве Житомирской (в то время Винницкой)области тогдашней Украины, которая в то время была одной из 16-ти республик СССР (Союза Советских Социалистических Республик) и называлась соответственно УССР (Украинской Советской Социалистической Республикой).
Я родился с благословения профессора-кардиолога Стражеско, бывшего одно время нродным комиссаром здравохранения Украинской ССР.
У мамы врачи диагностировали миокардит и не советовали ей рожать. Поэтому она с папой поехала из Бердичева в Киев на консультацию к Стражеско. Профессор внимательно выслушал сердце и сказал: "Если хотите, - рожайте себе на здоровье". И мама меня родила.
Первым после акушерки, не преминувшей отметить пропорциональность телосложения новорожденного восклицанием "Фигура!", и мамы меня, ещё безымянного, увидел отец папы дедушка Ассир, - Ассир Григлрьевич (Ушербен Цви) Эпельфельд, - обслуживавший электрооборудование Бердичевской городской больницы и родильного отделения.
Вернувшись домой с работы, дедушка сказал отцу: "Фимочка, сын у тебя такой красавчик, - вылитый ты!".
На следующий день отец поспешил навестить нас с мамой. - Вместе с дедушкой Ассиром они в белых халатах прошли к нам в палату. Отец третьим из нашей большой довоенной семьи увидел меня и, - как впоследствии он вспоминал, - понял, что он "не большой красавец". Хотя, по моему мнению, возможно, начавшему складываться в день нашей тогдашней первой встречи с отцом, он был красивым человеком, пропорционально сложенным, очень симпатичным, обаятельным, многосторонне развитым и доброжелательным.
До последних дней, - (умер отец в 63 года с половиной), - все родные, близкие, друзья и сослуживцы называли отца Фимочкой.
В тот год зима установилась на Украине рано. В Бердичеве уже лежал глубокий пушистый снег и домой из родильного отделения нас с мамой доставили на санях, весело скользивших по хрустящему под полозьями снегу.
Жили мы в то время в одноэтажном домике на улице Пушкинской, а дедушка Ассир в доме №24 по улице Малая Юридика.
Забегая вперёд, скажу, что судя по сохранившейся в семейном архиве фото-графии, в точно таком же домике в Житомире рзмещается теперь Музей Генерального конструктора космической техники СССР - Королёва.
Родиться в Бердичеве мне было суждено по той причине, что это был родной город моего отца. Здесь 4 декабря 1912-го года родился и он. Здесь почти всю свою жизнь до начала войны 1941-1945 г.г. и после неё до переезда в году 1948-ом в Москву, где с двумя сыновьями Лёней и Гришей жила его старшая дочь Рахиль, прожил дедушка Ассир. И годы войны дедушка Ассир жил в Бердичеве, но это была не жизнь, а мучительное выживание вместе с младшим сынишкой Наумчиком вопреки жутким обстоятельствам нацистской оккупации (см. "Это БЫЛО в Бердичеве-1941-1944, http://www.proza.ru/2010/04/14/769 ).
Дедушка Ассир родился в 1881-ом году в селе Ярмолинцы Каменец-Подольской губернии.
Отец его Герш (Цви) арендовал землю у помещика и нанимал крестьян для её обработки.
Маленький Ассирик (Ушерка) учился там в 4-хклассной церковно-приходской школе. Кроме того в дом Герша (Цви) Эпельфельда приходил, - а ,возможно, приезжал, - меламед (учитель Торы). Он обучал Ушерку читать и писать на древнееврейском языке - иврите. Обиходным языком в доме был идыш, а иврит
был священным языком Торы и молитв.
Ушерка был мальчиком смышлённым, сообразительным и очень любознательным. Порой в классе учитель закона божьего, - священник отец Александр, - спрашивал кого-нибудь из крестьянских детей: "Что сказал Господь в первый день творения мира?". Ученик стоял насупившись и не знал, что ответить. Тогда отец Александр обращался к Ушерке: "Ану-ка скажи ты, Сашко, что сказал Господь наш в первый день творения?". И Ушерка без запинки отвечал:"В первый день творения Господь Б-г сказал:"Да будет свет!". Священник удовлетворённо разглаживал свою бороду и говорил с укоризной, обращаясь к насупившемуся молчуну:"Вот видишь, - нэхрысть Сашко, а знает!"
За бойкость, подвижность и живой любознательный ум отец Александр любил ученика Сашко-Ушерку и при встречах в школе или на сельской улице всегда благословлял его, осеняя крестом. Ушерка же в каждом таком случае ловко подныривал под руку священника, выписывающую в воздухе крест, выкрикивая звонко на ходу: "Доброго здоровья, батюшка Александр!"(Рассказал мне об этом папин брат Борис (Барух).
После переезда Герша Эпельфельда с семьёй в одно из сёл под Бердичевом Ушерка стал работать учеником слесаря в слесарной мастерской Борецкого в Бердичеве. В этой мастерской ремонтировались велосипеды, швейные машинки "Зингер" и другие предметы тогдашнего обихода. Здесь Ушерка освоил пайку, лужение, отпуск и закулку металла, научился ремонтировать часы, - от карманных до настенных и напольных, - швейные и пишущие машинки, охотничьи ружья.
Однажды в Бердичеве появились представители Российско-бельгийской телефонной компании. Они смонтировали городскую телефонную станцию и начали предлагать горожанам установку за небольшую плату квартирных телефонов. Желающих оказалось не много. Тогда компания начала установку телефонов в квартирах состоятельных горожан, в магазинах, в аптеках и разных учреждениях бесплатно. Через несколько месяцев, когда услуги телефонной станции стали привычными горожанам, телефонная компания предложила абонентам либо начать оплачивать абонементную плату либо перестать быть абонентами телефонной станции. Отказались от услуг городской телефонной станции решили лишь немногие.
Пройдя обучение новому делу у инженера телефонной станции Ланге, дедушка Асир, - тогда молодой человек, - стал работать на городской телефонной станции Бердичева.
Спустя какое-то время он разобрался в чертежах и документации рентген-установки, приобретённой в Германии доктором Шеренцисом, и смонтировал эту первую в Бердичеве рентген-установку в частной больнице доктора Шеренциса.
По прошествии какого-то времени в Бердичеве появилась новая вывеска - "Электротехническое бюро А.Г.Эпельфельда. Монтаж и эксплуатация электроустановок".
Работниками его становились, подрастая,сыновья дедушки Ассира и племянник, сын его сестры, живший в семье дедушки, - Борис (барух) Маковоз. Кроме того у дедушки было несколько учеников-подмастерьев, работавших под его руководством и постигавших с его помощью секреты профессиии и технологии.
Силами своих работников при собственном непосредственном участии Ассир Григорьевич монтировал, а затем и обслуживал рентеновские установки и медицинскую физиотерапевтическую аппаратуру в городской земской больнице и в кабинетах частно-практикующих врачей, обслуживал сигнализацию в городской тюрьме, телефонную станцию Бердичевского кожевенного завода Шленкера, монтировал электростанции и строил воздушные электролинии в поместьях земельных магнатов.
Он был человеком общительным, жизнерадостным, любознательным, большим шутником и острословом и у него в приятелях были такие местные знаменитости, как доктор Шеренцис, - богатый и предприимчивый человек, построивший в ердичеве театр, доктор Барабан, доктор-ото-ларинголог Кольченко, брандмейстер городской пожарной команды, носивший звание барона и многие другие. Приятели любили его общество и уважали его. Однажды в день его рождения сестра доктора Шеренциса, Екатерина Савельевна, в будущем мать советского писателя Василия Гроссмана подарила ему золотой портсигар с гравировкой: " Ассиру Григорьевичу, дарящему радость".
Выросший в в семье верующих, дедушка до конца жизни оставался религиозным человеком. Он подарил большой бердической синагоге, в которой абонировал место, огромную люстру.
Был Ассир Григорьевич человеком гордым, хотя и гибким в отношениях с людьми.
Как-то, работая в одном из больших поместий, он с разрешения хозяина, графа, брал в гараже велосипед и совершал велосипедные прогулки по живописным окрестностям имения.
Однажды едущим на графском велосипеде увидел его сын графа, приехавший погостить в родовое имение, и спросил почему он себе такое позволяет. Ассир Григорьевич ответил ему: "Но ведь доверяется!", на что молодой граф высокомерно бросил:"Не столько доверяется, сколько думается!". Ассир Григорьевич тут же отвёл велосипед в гараж и первым же поездом с ближайшей станции уехал в Бердичев, прервав работы по монтажу электростанции. Возвратился он в имение только после того, как граф извинившись за выходку сына, попросил его об этом.
Будучи, по сути, самоучкой в электротехнике и телефонии, Ассир Григорьевич называл себя электротехником-практиком и носил фуражку с двумя скрещёнными молоточками на околыше над козырьком. В семье его старшего сына Натана сохранилась фотография, на которой Ассир Григорьевич запечатлён в этой фуражке возле ящика-пульта системы дистанционного и автоматического (в зависимости от уровня воды в башне) управления насосом городской водонапорной станции с водонапорной башней, находившейся в нескольки километрах от города. Схему эту он сам спроектировал и смонтировал.
У дедушки Ассира была золтая голова и золотые руки умельца. Он мог, прогуливаясь с детьми по городу в нарядной одежде, зайти в подвернувшуюся по дороге кузницу и тут же к удивлению и радости детей отковать топорик или что-нибудь другое.
Однажды после запуска приводного бензинового двигателя смонтированной им электростанции стрелки вольтметров на щите генератора не шевельнулись, т.к. генератор не выдал напряжения. Предположив, что за время транспортировки размагнитились полюса магнитов возбуждения генератора, дедушка накинул на несколько мгновений на коллектор возбудителя провода от "плюсовой" и "минусовой" клемм аккумулятора. Предположение и принятая мера оказались верными: стрелки на щите генератора ожили, - на выходе генератора появилось напряжение, а в цепи потребителей - ток. Ярко засветились электрические лампочки.
Дела "Электротехнического бюро А.Г.Эпельфельда" шли хорошо и семья жила в достатке спокойной размеренной жизнью. Летом после вечернего чаепития все домочадцы слушали граммофон или же, собравшись на балконе, с интересом рассматривали в дедушкин цейсовский бинокль луну.
Бабушка Лея (Елизавета Натановна Коган) была очень организованным человеком. Всем своим шести детям она уделяла много внимания . Дети росли дружными и ласковыми и до седых волос называли друг друга Рахилечкой, Натанчиком, Боренькой, Фимочкой, Танечкой, Фирочкой, Наумчиком.Отец мой часто вспоминал, какую вкусную,нарезанную кружками, жаренную картошку умела готовить его мама-Лея.
Бабушка Лея любила петь и все дети выросли певучими, любящими музыку, оперу, оперетту, романсы и песни еврейские, русские и украинские.
В канун праздников в доме появлялась портниха-модистка и вместе с ней мама-Лея шила детям новые рубашки и костюмчики. Во время шитья она всегда напевала и праздничная атмосфера начинала царить в доме задолго до прихода праздника.
В семье был граммофон и постоянно пополнявшаяся коллекция пластинок к нему. В семейный репертуар вошли такие, к примеру, песни как "Блоха" в исполнении Шаляпина, "Вот близится вечер, - румянятся волны. Над озером быстрая чайка летит..." или такая шуточная :
"Или ты, Хаим , - сапожник,
Или купец, инженер ? -
Ты ведь простой голодранец.
Чем ты торгуешь теперь?
Жилеты, штиблеты и брюки
И всё, что попадётся в руки. -
Всё продам и всё куплю. -
В общем, я русский купец!"
Обладая большим чувством юмора, дедушка передал эту черту характера и детям.
В доме всегда стоял бочонок с мёдом и дети лакомились им круглый год.
Однажды меньший их братьев, Фимочка, хотел зачерпнуть ложкой мёд со дна уже пустеющего бочонка и упал в него ,перевалившись через борт.
Старшие братья вытащили его оттуда, помогли отмыться и с тех пор стали называть его Фокой, как звали одного из двух медвежат, которые жили в Изяславе во дворе у прадедушки моего Натана Когана, - отца бабушки Леи, жены Ассира Григорьевича, - который был казённым раввином. Имя медвежонка закрепилось за лакомкой Фройкеле. Натан Коган играл на скрипке. Иногда вечерами он показывал соседям представление - играл на скрипке, а два медвежонка танцевали под его музыку.
Это шутливое прозвище из детства отца перекочевало в юность его.
Уже братья забыли то давнее приключение и перестали так его называть, а друзья
называли и Фимочкой и Фокой.
Унаследовал у дедушки Ассира и его племянник,Барух (Борис) Маковоз, живший в его семье с детских лет после того, как его мать, сестра Ассира Григорьевича, выданная замуж за нелюбмого человека, ушла от него и уехала из Бердичева, а отец не захотел воспитывать сына и привёл его к Ассиру Григорьевичу.
Однажды в праздник Суккот, когда вся семья, спела за праздничный стол в сукке, сооружонной во дворе дома на Малой Юридике, и приступила к праздничной трапезе, Барух обвязял сукку снаружи верёвкой, а верёвку привязал к выпряженной соседями из телеги лошади. В самый разгар застолья сука вдруг начала двигаться. Дедушка Ассир первым понял, в чём тут дело. Верёвка тут же была отвязана, а Барух водворён на свой место за столом внутри сукки.
Старший сын Ассира Григорьевича, Натан, учился в Бердичевском коммерческом училище. Однажды в день рождения дедушка подарил ему пони. Приходил в дом учитель музыки, обучавший Натана игре на скрипке, на которой дедушка в юности научился играть сам. Приходила также и учительница, обучавшая Натана французскому языку.
Ассир Григорьевич научился играть на скрипке самостоятельно мелодии песен. Играл он и мелодию Колныдрей и Плач Израиля. Знал дедушка и польский язык и играл на скрипке польские мелодии. Он разучил со мной польскую песенку-колядку:
Не зэлэным лужку, -
там зэлэна травка.
Там пастыжэ паслы вулов,
едлы кашу з гарнков.
А мы вам, панове, закулэндуемы.
За кулэнды гужэлэчкы
То мы выпыемы!
Пейчэ пыво, пэйчэ, -
Бэйчэ шклянпы, бэйчэ,
Бо мы естэм згодни,
Танчалы-плясялы до-дни!
Чэтыры пасы, две кэлбасы. -
Танчалы-плясалы до-дни!
Научил он меня и польской скороговорке: "Петше, возьми пепше, - пшы-пшы-пшы,
але цоб не було пше-пше-пшоно!"
Когда началась Первая мировая война, Ассир Григорьевич был призван в армию и работал мастером по ремонту телефонных аппаратов. Мастерская находилась в одном из сёл под Бердичевом - Вышковцы. Дело было летом и вся семья жила там. Иногда над селом пролетали русские, а то и немецкие аэропланы и все выбегали посмотреть на эти невиданные творения начала ХХ-го века.
Когда "в терновом венке революции" пришёл 1917-ый год, дедушке пришлось расстаться с нажитым капиталом - сорока тысячами рублями золотом, хранившимися в городском банке, нациолнализированном властью большевиков, начавших повсеместно по стране октябрьский переворот по указанию Ленина с захвата банков, почт, телефонных станций и вокзалов.
Основным источником жизни семьи стали зарплаты, получаемые Ассиром Григорьевичем на национализированных городской телефонной станции, в городской больнице и на кожевенном заводе, где он обслуживал заводскую телефонную станцию.
Когда случалась работа по монтажу электрических установок или воздушных линий на вцезде, дедушка на необходимое для этой работы время выезжал из Бердичева с подмастерьями или сам.
В первые годы после Октябрьской революции 1917-го года Бердичев жил так же, как все города на Украине, переживая смены власти. Просыпаясь утром, жители города смотрели, какие флаги вывешены в городе после ночной стрельбы.
Однажды в Бердичев вошла и на какое-то время расквартировалась в нём красноармейская дивизия батьки Боженка из армии Н.А.Шорса и на постой в квартиру Ассира Григорьевича определили двух красноармейцев. К этому времени Ассир Григорьевич, выехав из Бердичева для выполнения работ, отсутсьтвовал уже более двух месяцев. Почта вое времена работала плохо и никаких вестей от него не было. Жена его Елизавета Натановна была очень обеспокоена и, естественно, не зная, что и думать в такое тревожное время, часто плакала.
Узнав причину её беспокойства, красноармейцы привели в квартиру деда-ведуна, которого повсюду возил вместе со своим штабом командир дивизии Боженко.
Дед-ведун попросил принести ему миску с водой и восковую свечу. Затем он зажёг свечу и стал капать расплавляющийся воск в воду. Он долго всматривался в застывающие на поверхности воды восковые фигуры и потом уверенно сказал:" Не плачь, хозяйка. Муж твой жив. Он на пути домой. Есть, правда у него то-ли небольшая рана, то ли царапина. Не горюй, - скоро он будет здесь".
Через несколько дней после этого предсказания деда-вещуна Ассир Григорьевич возвратился домой. У него была перевязвна рука, пораненная во время работы. В одном из местечек по дороге домой Ассира Григорьевича застал еврейский погром, начатый было небольшой кучкой залётных бандитов. У него было оружие, - бельгийский браунинг, - и открытая им стрельба охладила пыл бандитов, по которым вслед за ним открыли огонь ещё и несколко жителей, имевших оружие.
Бандиты спешно покинули показавшееся им поначалу беззащитным местечко.
Ассир Григорьевич был человеком очень аккуратным, - как раньше было принято говорить, - большим аккуратистом. Сколько помню его, был он всегда в отутюженной одежде и в начищенной до блеска обуви. Коротко подстриженные седые волосы, щёточка седых усов и бородка "бланже", - аккуратным клинышком, - всегда лучились серебрянной чистотой и чуть ошутимо пахли одеколоном.
По выходным дням Ассир Григорьевич с Елизаветой Натановной ходил смотреть спектакли гастролировавших трупп в театр Шеренциса, любил прогуливаться с ней по городским улицам, демонстрируя попутно поочерёдно трости из своей коллекции, обмениваясь приветствиями с многочисленными знакомыми. Конечно же он поглядывал и на встречных красавиц. Жена, конечно же, делала ему по этому поводу замечания, а он неизменно отшучивался, говоря в своё оправдание, что Всевышний и Всемогущий дал нам глаза, чтобы любоваться красотой мира и, в том числе, женской красотой.
Об этих сценках расскажет мне впоследствии отец и я, будучи уже женатым человеком и разделяя по наследству дедово мировоззрение, напишу такие вот стихи, посвятив их памяти Ассира Григорьевича:
Нам, грешникам, живущим под луной,
Бог дал глаза, чтоб любоваться красотой,
И душу дал, чтоб ею наслаждаться,
И сердце дал, чтоб в красоту влюбляться .
Но не забыл он нам и разум подарить,
Чтоб верностью, как честью, дорожить
И лишь одну, - любимую, - любить.
Однако сам-то он не очень-то позволял местным и заезжим ловеласам любоваться красотой своей жены.
Уже гораздо позже, когда он после смерти бабушки женился на Фире Марковне Эрлих, однажды, придя домой, увидел, что в его отсутствие пришёл и беседует с Фирой Марковной знакомый с ней до замужества Федя Постолов (как впоследствии сложилось, - родной брат моего будущего тестя Александра Самойловича), Ассир Григорьевич, что называется, спустил его со всех лестниц (квартира-то находилась на втором этаже).
Одним из мест работы Ассира Григорьевича, вносившей существенный вклад в благосостояние семьи и до и какое-то время после революции, было обслуживание системы электросигнализации и электрооборудования городской тюрьмы.
Ассир Григорьевич, человек по складу души очень добрый никогда не избегал случая или возможности помочь людям, нуждающимся в его помощи. Часто он подавал милостыню нищим, а потом, отойдя, говорил мне: " Если человек прсит милостыню, - значит ему нужно. Видишь нищего, просящего милостыню, подай ему, если можешь". Но,будучи по характеру и юмористом, он шутил: "Всякое доброе деяние обязательно воздаётся, но не сразу. Лишь одно благое деяние воздаётся сразу. - Не успеешь подать милостыню одному нищему, как тут же подходит другой". Пользуясь своим положением в тюрьме,он передавал заключённым папиросы и записки от родных.
В годы гражданской войны тюрьма находилась в ведении ревкома, а затем Районного отдела ВЧК (Всесоюзной Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией). И однажды Ассиру Григорьевичу удалось спасти жизнь обучавшему его когда-то телефонии инженеру Ланге. -
Как-то днём пришла к нему в больницу вся в слезах жена инженера Ланге и сказала, что Ланге арестован и даже присуждён к расстрелу, хотя он абсолютно ни в чём не виновен. Как раз в это время в больницу привезли подлечить палача кокаиниста Дёмушкина. Дедушка стал спрашивать у него о Ланге. Тот ответил ему, что фамилию Ланге он встречал в списке приговорённых к расстрелу и что Ланге, вроде бы, уже расстрелян. Ассир Григорьевич помчался в тюрьму и там нашёл Ланге, арестованного по чьему-то абсурдному доносу и действительно приговорённого к расстрелу. Ассиру Григорьевичу удалось убедить председателя ревкома, что Ланге не виновен и что донос абсолютно абсурден. Ланге выпустили из тюрьмы. Вскоре он с женой уехал на родину своих обрусевших родителей - в Германию.
Однажды Ассир Григорьевич оказался очевидцем сценки, возможной только в то во всём не предсказуемое время. Как-то коллектив Бердичевского ВЧК собрался по поводу празднования каког-то события. Угощение было не богатое, но по тем временам довольно сытное. Под праздничное настроение кто-то из присутствующих пустил вдоль стола бутылку водки. Подняли тост за успехи в борьбе с контрой и дружно выпили содержимое стопок. Председатель Райотдела ВЧК был человеком непьющим и потому к водке не привычным. Почувствовав что быстро хмелеет, он встал, закрыл ключом дверь и, вытащив из кобуры бельгийский браунинг, который незадолго до того выменял у Ассира Григорьевича на парабеллум и две золотые царские пятирублёвые монеты,начал выяснять, кто принёс в компанию водку, горячительную для мозгов, в то время, когда у чекиста наряду с горячим сердцем и чистыми руками всегда должн быть холодной голова. К счастью, всё закончилось миром не без участия Ассира Григорьевича.
В 1924-ом году, когда умерла бабушка Лея Натановна в семье дедушки было шестеро детей: Рахиль 1903 года рождения. Натан 1905-го, Борис (Барух) 1911-го, мой в будущем отец Фима (Эфраим) 1912-го,Таня (Туба) -1920-го и годовалая Фирочка (Эсфирь). Такой "детский сад" приняла в приданное вошедшая в дом вторая жена Ассира Григорьевича Фира Марковна Эрлих, - молодая женщина, не бывшая до того замужем. В 1928-ом году она родила младшего сына дедушки Ассира - Наума.
Семья была большая, время - трудное и старшие дети рано начали помогать отцу в работе.
Мой отец Ефим (Эраим) в 12 лет начал работать подручным у старшего брата Натана, которому в то время было 19 лет. Они монтировали электрические проводки в домах,проводили телефонные и проводные радиолинии и линии освещения улиц. Работал с ними и Борис и племянник дедушки, Борис (Барух) Маковоз.
Позже произошла специализация братьев: Натан начал работать в областной конторе радиофикации Винницкой области, Борис, имевший талант к рисованию и начавший к тому времени писать стихи, стал работать разметчиком-лекальщиком на Бердичевском механическом заводе "Прогресс", а Фима -начал работать монтёром на телефонной станции Бердичвеского кожевенного завода (бывшего завода Шленкера), унаследовав и это место и профессию от Ассира Григорьевича.
Братья и сёстры в семье были очень дружны и привязанны друг к другу. До седых волос они всю жизнь называли друг друга Натанчик, Боренька, Фимочка, Наумчик, Рахилечка, Танечка, Фирочка. Отца своего они все очень любили и уважали. Всю жизнь они называли его папочкой.
Когда кто-нибудь из членов большой семьи задерживался допоздна на работе или на встрече с приятелями и поздно не были дома, Борис разыскивал их по телефону и на квартирах друзей и , бывало, не разыскав их, плакал, переживая за них. - Время-то было неспокойное. А отец мой, заставая иногда после работы младшего братишку Наумчика в слезах, тут же, не умывшись и ине переодевшись, садился на велосипед и мчался отыскивать обидчика для скорой расправы, чтобы впредь неповадно было тому обижать Наумчика.
Мне это легко себе это живо представить потому что однажды, кода надо мной третьеклассником попытался поиздеваться великовозрастный переросток-старшеклассник в школе, я убежал с уроков домой. Отец, только что пришедший после суточного дежурства на телефонной станции областного управления военизированной пожарной охраны МВД, не переодевая военной формы, а лишь отстегнув сержантские погоны, бегом помчался вместе со мной в школу, нашёл ьобидчика (дело было во время перемены, и сняв широкий офицерский пояс не остановился перед тем, чтобы догнать моего обидчика, забежавшего в пустой класс и начавшего убегать от отца по партам. Когда на шум пришёл директор школы Прокофий Матвеевич Стружко, отец сказал ему жёстко :" Если вы не можете навести порядок в школе, то приходится подключатся к этому делу родителям. Мой сын ходит в школу не для того, чтобы над ним издевались."
Судя по одной смешной истории, рассказанной мне отцом, в семье дедушки соблюдался кошрут. -
Однажды, когда Фимочка работал с Натанчиком, натягивавшим и закреплявшем
провода на столбах неподалёку от дома, старший брат, работавший на столбе спросил у младшего: "Фройкеле, тебе не жарко? Если хочешь попить, - сбегай домой и попей". Отец побежал домой , утолил жажду холодным (из погреба)молоком.
Когда он вернулся , старший брат попросил его купить в лавке немного колбасы. Отец вспоминает, что когда он нёс эту колбасу из лавки, аппетитный запах копчённой колбасы вызвал у него обильное слюноотделение. - Хотелось немедленно её распробовать, но увы, выпитое перед этим молоко делало это невозможным и покупка была доставлена старшему в рабочей паре.
1925 -1931 годы были годами голодными . Отец рассказывал мне, что когда он по утрам ехал на велоссипеде на работу, нередко видел лежавшие на улицах трупы людей, умерших от голода.
Младшие сыновья Фима и Борис, жившие вместе с дедушкой Ассиром все свои заработанные деньги отдавали в семью Фире Марковне, ведшей домашнее хозяйство и расчётливо "сводившей концы с концами" в семейном бюджете.
Дети на примере отца росли людьми аккуратными и Фира Марковна поддерживала в них эту черту, не смотря на трудности с обстирыванием четырёх работающих физически мужчин вручную на стиральной доске. Правда, Фимочке, отличавшемуся особой аккуратностью и чистоплотностью, она иногда говорила:" То, что ты снимаешь, другой мог бы ещё три дня носить..."
Еда в семье в то голодное время делилась строго поровну и родному сыну Фиры Марковны Наумчику не доставалось ни крохой больше, чем остальным детям.
У Натанчика, который был старше всех, зарабатывал больше братьев и которому часто приходилось ездить в командировки по области и поздно из них возвращаться домой, был специальный, закрывавшийся навесным замком шкафчик, в котором он хранил продукты, покупаемые им дополнительно на остававшиеся у него деньги.
Иногда, возвращаясь с работы раньше старшего брата, или в дни, когда тот бывал в отъезде Фимочка осторожно, чтобы не оставить следов преступления, открывал этот шкафчик и устраивал "праздник живота" младшим в семье детям - Танечке, Фирочке и Наумчику. А Натанчик каждый раз, обнаруживая убыль в содержимом шкафчика, делал комически-недоумевающее лицо: И как это количество продуктов в закрытом на замок шкафчике вдруг иногда уменьшается?
У моего отца в юношеские годы было много знакомых ребят и девушек. Они часто собирались, чтобы поиграть в волейбол или пойти искупаться и позагорать на речке Гнилопять, где имелась и лодочная станция, или вместе покататься на велосипедах. Однажды они все вместе сделали велопробег в Житомир.
Отец был осень спортивным, начитанным, общительным и доброжелательным человеком.
Позднее Борис вспоминал и рассказывал мне, как длинными зимними вечерами Фимочка, прислонившись спиной к тёплой изразцовой печи ("голландке") зачитывался допоздна произведениями Байрона, Гейне, Гётте, Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова, Сенкевича, Короленко, Куприна, Проспера Мериме и множества других авторов.
У отца была хорошая память и был он хорошим рассказчиком.
Из его рассказов я впервые познакомился с новеллами Проспера Мериме "Венера ильская", стихами Гётте, с повестью о жизни Паганини и другими произведения и позднее прочёл их .
Отец всю жизнь был верен любви к литературе и книгам, хотя и приводил не раз слова А.М. Горького : " Побольше читайте, - поменьше верьте написанному".
Во время войны, когда в эвакуации в Алма-Ате на полках книжного магазина я не видел книг для детей, отец, служивший в пограничных войсках в отдельном батальоне связи Среднеазиатского Пограничного Округа в Ашхабаде, прислал мне книжку рассказов Горького для детей.
В первые послевоенные годы, когда ещё продукты продавались в пагазинах по карточкам, отец всегда, когда мог, покупал книги. Тогда у нас появилиськниши Эренбурга "Буря" и "Девятый вал", "Милый друг" Мопассана и другие книги из серии, издававшихся небольшими тиражами рижским издательством в формате "толстых" журналов.
С 1946-го по 1976-ой год отец работал техником телефонной связи в киевской гостинице "Театральная", в которой размещались во время сессий Верховного Совета Украины и съездов или пленумов Компартии Украины.
Для проживающих там в эти периоды депутатов и делегатов организовывалась продажа дефицитных товаров и в том числе книг художественной литературы. Общий уровень культуры и потребностей этой категории покупателей обеспечивал возможность работникам гостиницы приобретать дефицитные книги. Приход отца домой с купленными в такие дни книгами всегда был праздником для всей семьи.
Отец хорошо плавал, занимался гимнастикой и умел крутить "солнце" на турнике. Зимой он с друзьями катался на коньках на льду замерзавшей речки Гнилопять.
В те голодные годы у отца зывёлся пёс-бульдог по кличке Жанэн, очень неравнодушный к кошкам.
Каждый день, возвращаясь домой с работы на велосипеде, отец вёз, обычно, раздобытую всеми правдами или неправдами буханку хлеб в семью и что-нибудь из пищевых отходов заводской столовой для Жанэна, не чаявшего в нём души.
Как известно в стране после революции 1917-го года и гражданской войны пришла в упадок промышленность и производство промышленных товаров, а поэтому и торговля.
Чтобы наладить производство товаров и восстановить торговлю в стране было првозглашено осуществление государством Новой Экономической Политики (НЭПа), что легализовало частное предпринимательство и частную инициативу предпринимателей в сфере производства и торговли. Это позволило с одной стороны оживить промышленно - хозяйственную жизнь страны, а с другой стороны предоставило возможность наиболее предприимчивым людям ("нэпманам") разбогатеть.
За периодом НЭПа последовал период индустриализации страны, когда началось строительство крупных промышленных предприятий и для этого надо было изыскать много средств для закупки технологий и оборудования за границей.
Правительство сбывало бесценные художественные изделия - картины старых мастеров и скульптуры из реквизированных коллекций богачей и государственных музеев. Началось изъятие золота и валюты у разбогатевших за годы НЭПа "нэпманов".
Была создана система магазинов "ТОРГСИН", в которых за золото можно было приобрести дефицитные на то время продовольственные и промышленные товары.
Людей, не желавших добровольно сдавать государству имевшееся у них золото и золотые изделия или подозревавшиеся в укрывательстве имеющегося у них золота, арестовывали. В местных отделениях ГПУ (Главное Политическое Управление), ранее называвшегося ВЧК (Всесоюзная Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией), их загоняли в специальные камеры, отапливавшиеся дровяными печами и в тёплое время года вовсю разогревали. И тогда те, у кого золото было, отдавали его, а те, кого его не было, но арестованы они были по чьему-либо доносу, могли и погибнут.
Чтобы не слышно было снаружи душераздирающих криков жертв этих пыток, во дворе ГПУ ставили грузовик с работащим сутки напролёт мотором.
В те времена родился такой анекдот . - Вызвали в ГПУ еврея, подозревавшегося в укрывательстве зорлота и говорят ему по-хоршему: " Гражданин Рабинович, Вы должны сдать нам имеющееся у Вас золото".
- Кому это нам? - спрашивает Рабинович.
- Нам - это государству. - отвечают ему.
- А почему? - наивно спрашивает Рабинович.
- Потому что в стране - период индустриализации и мы строим много
новых заводов и фабрик. И для этого нужно закупать много оборудования за
границей. И вот для этого нам нужно и Ваше золото.
- Вы знаете, - сказал Рабинович, выслушав объяснение, - моя тётя Фаня
всегда говорила:" Когда нет, - не строят! ".
Но анекдот - анекдотом, а действительность - действительностью. - Однажды вечером в квартиру Ассира Григорьевича пришли работники ГПУ. Они произвели в доме обыск и, не найдя золота, опечатали одну из шести комнат, где хранились материалы дедушки для работы: бухты провода, фарфоровые ролики и изоляторы, инструмент, необходимый для вполнения работ. Ассира Григорьевича увезли в ГПУ, надеясь там добиться от него "добровольной" сдачи, якобы укрываемого им от властей золота.
Все в семье знали, что никакого золота нет, но вот если конфискуют так необходимые для работы и дефицитные в те годы разрухи материалы, то материальное положение семьи ухудшится , т.к. работать будет не чем.
Тогда старшие сыновья осторожно, чтобы не поломать хрупкие сургучные печати ГПУ, выбацили из них суровые нтки, фиксировавши закрытое состояние двери, открыли запасным ключом двкрной замок и вынесли из крмнаты-склада сатое ченное из матеириалов и инструмента.
Ни ночью, ни утром Ассир Гришорьевич домой не вернулся.
Позвонив домоё с работы, и, узнав, что отец не вернулся и днём, Фима, мой обец в будущем, сел на велосипед и поехал на велосипеде в ГПУ. Приехав туда, он попросл,чтобыго пропустили к начальнику ГПУ. Он хотел сказать тому, что нельзя судить о достатке человеку лишь по его всегда достойному и аккуратному внешнему виду или поверив чьему-то злобному доносу.
Однако длгий разговор не состоялся. - Увидев на пороге своего кабинета сына Ассира Григорьевича, начальник Районного отдела ГПУ сказал:"Можете ехать домой, - отец Ваш уже дома".
Детство отца пришлось на послереволюционные годы. Он был и пионером, и комсомольцем, и спартаковцем, и тельмановцем. А девизом комсомола (Коммунистического Союза Молодёжи) в Советском Союзе были слова Ленина их речи его на Третьем съезде косомола: "Коммунистом можно стать лишь овладев всеми знаниями и достоянием культуры, накопленными человечеством. А потому главная задача молодёжи - учиться, учиться и учиться".
К тому времени, как отец познакомился с моей будущей мамой он работал лаборантом в кабинете физики Бердичевского педагогического училища и занимался на вечернем отделении рабфака, - так называемого рабочего факультета при пед.училище, готовившего в течение двух лет работающую молодёжь, не имевшую среднего образования, к поступлению в Высшие учебные заведения (ВУЗы).
До этого отец уже успел какое-то время поработать в Москве электромонтажником на строительстве 1-го Государственного подшипникового завода.
Нам строительстве работали специалисты из Германии. Шёл 1933-ий год.
Как-то отец повстречался на стройке с одним из таких специалистов и поприветствовал его,- как было принято у немецких коммунисотв-тельмановцев, - подняв сжатый кулак правой руки: "Рот фронт!". Немец, не отвечая на это приветствие, окинул холодным презрительным взглядом юношу с явно еврейскими чертами лица, хмыкнул и поспешил удалиться.
Как-то вечером отец возвращался с работы с земляком-бердичевлянином крепышом кузнецом, которого звали Лёвой. Вдруг какой-то незнакомй жуликоватый парень начал их задирать и закричал, обращаясь к кузнецу:" Ты, жид из Бердичева!". Крепыш, со словами "В ты откуда знаешь?" - одним ударом свалил задиру на мокрый осенний асфальт.
В Москву из Бердичева отец приехал вслед за старшим братом Натаном, который жил там с женой Гудей.
Еврейская молодёжь рвалась из маленьких местечек и городков к бурно рекламируемой новой жизни в центральных и больших городах, стремясь покинуть черту оседлости, жить вне которой евреям при царизме было запрещено.
Именно стремление подняться с самой низшей ступеньки общественной пирамиды, отводившейся царизмом еврейскому населению России, вело еврейскую молодёжь и в революцию, и в ряды партии большевиков, обещавшей обеспечить равноправие всех рас и наций в обновлённой революцией стране. А то, что еврейский народ на протяжении всей своей истории был народом Книги, - ( в еврейских общинах обучение грамоте и изучение Торы начиналось с 3-ёх - 4-ёх летнего возраста), - и, как правило, евреи-рабочие были более грамотны, развиты, мотивированы и целеустремлённы чем их сотоварищи других национальностей, выдвигало их в период революции, гражданской войны и формирования общественного устройства на ключевые и командные посты и в армии, и в сфере государственного строительства, и в сфере управления государством (до начала периода возникновения на базе традиционного российского антисемитизма и укрепления государственного антисемитизма в СССР).
Это и давало и до сего времени даёт повод антисемитам как в России и других странах СНГ, - (бывших республик СССР), - так и в зарубежных странах называть Советскую власть - "жидовской властью", как это практиковали прежде и белогвардейская и нацистская геббельсовская пропаганда.
Условия московской жизни того периода времени, - ( отражённой мастерски с нескрываемым сарказмом Михаилом Булгаковым в повести "Собачье сердце"), - отцу
не понравились и он, - так же как позже и Натан с Гудей, - возвратился в Бердичев.
С моей будущей мамой отец познакомился в 1935-ом году благодаря тому, что
жена Натана, Гудя ( Егудит (Густава) Соломоновна Рубинштейн) после окончания Киевского финансово-экономического техникума работала в Бердичевском районном отделении Госбанка, а моя мама, - Хава Иудовна Вершкова, - окончив этот же техникум в 1935-ом году, согласно распределению выпускников приехала на работу в финансовый отдел Бердичевского районного исполнительного комитета депутатов трудящихся (в фин.отдел Бердичевского райисполкома).
Мама работала там фин.инспектором и снимала комнату в доме брата знаменитого еврейского писателя Шолома Алейхема, - ремесленника-перчаточника, имевшего Дипломы участника Всемирной Парижской Прмышленной выставки.
Когда мама впервые появилась вместе с Гудей в доме дедушки Ассира на Малой Юридике №24, она ему сразу очень понравилась и дедушка тут же отправил кого-то из младших детей в булочную ха свежими горячими бубликами.
Повидимому мама сразу же понравилась и отцу и горячие бублики по поводу её прихода в дом стали появляться всё чаще и чаще к радости младших детей.
Все в семье называли маму Хавочкой. Понравилась она и младшей папиной сестре Танечке и она старалась в дни прихода в гости Хавочки всякий раз украшать стол букетиком цветов.
Ещё во время учёбы в техникуме Хавочка работала в Республиканской конторе
Госбанка в Киеве, размещавшейся в красивом особняке на улице Институтской, разукрашенном внутри и снаружи красивой лепкой и литыми чугунными решётками с причудливыми узорами на окнах.
Мама была человеком самостоятельным. Молодые люди быстро нашли общий язык и вскоре отец вместе с мамой, у которой совсем некстати вздулась от флюса щека, поехал в Киев и попросил у её родителей, - Иделя(Юды) Давидовича Вершкова и Баси Ицхок-Львовны Вершковой(Рутгайзер), - благословения на женитьбу.
Дедушка Юда начал было что-то говорить о молодости мамы, которой тогда, -
в мае 1935-го года было 19 с половиной лет, но отец, которому тогда было 22 с половиной года, очень дипломатично разъяснил, что хотя они и приехали с мамой специально, чтобы просить родительского благословения на женитьбу, но, в общем-то, смогут вполне обойтись и без него.
Родительское благословение было таки получено. Благословение дедушки Ассира было уже а первого похода младшей поросли его семьи в булочную ха шорячими бубликами.
Эта поездка в Киев завершилась скромным свадебным обедом в квартире моей прабабушки Фейги-Леи Рутгайзер на 6-ом этаже дома среспектабельным лифтом по улице Саксаганского 68.
Время было нелёгкое, людям жилось трудно и прабабушка подарила маме на память об этом событии красивый пустой флакончик из-под французских духов, оставшуюся с лучгих времён.
Однако, в лучших еврейских традициях был составлен, зачитан и скреплён подписями брачный договор, - КТУБА, - а жених получил в подарок от отца невесты швейцарские массивные наручные часы фирмы LONGIN.
Затем свадебное торжество повторилось в Бердичеве.
Выданное Бердичевским Загсом (районным отделом Записи Актов Гражданского Состояния) датировано июлем 1935-го года.
Спустя 35лет мы с женой моей Танечкой Постоловой подарили юбилярам-35 сувенир с изображением киевского вантового моста через Днепр. по которому ходили на пляж с надписью-гравировкой:
"Таких людей, как вы,
Не сыщешь в целом свете.
Мы очень любим вас!
Целуем крепко. Дети".
В семье Ассира Григорьевича мама стала родным человеком. Младшая папина сестричка, семиклассница Танечка умудрялась по-прежнему к каждому приходу мамы в гости выставлять на стол вазу с букетом цветов.
Ассир Григорьевич, Фира Марковна и все папины братья и сёстры маму иначе, чем Хавочка, не называли.
Как и отец, мама рано начала работать. Ещё будучи студенткой техникума, в 15 лет она начала работать в Республиканской коньоре Госбанка сначала курьером, а затем служащей.
С учёбой в техникуме тоже было не всё гладко, хотя мама была отличницей учёбы и окончив техникум, получила Диплом с отличием, в котором по всем дисциплинам стояли высшие оценки - "5".
Бюрократический аппарат советской власти и правящая, а вернее сказать, властвующая верхушка партии коммунистов(большециков) ВКП(б) разделили всё население на трудовой и нетрудовой элемент.
Вся история советского государства сопровождалась поисками и назначениями "внутреннего врага!", поскольку Сталин был автором доктрины усиления классовой борьбы по мере усиления СССР, как внутри страны, так и в международном масштабе.
То "внутренним врагом" определялись люди из правящих сословий при царизме, - дворяне, чиновники, купцы, то - "буржуазные националист, а в конце 40-ых - начале 50-ых годов это были так называемые космополиты, - эвфемизм для определения здравомыслящей и стремящейся сохранить здравомыслие советской интеллигенции и просто все евреи, поскольку "корифей науки" и "светоч всего прогрессивного человечества" , - питомец-недоучка Тбилисской православной духовной семинарии И.В. Сталин питал к ним неприязнь.
Так называемый "нетрудовой элемент" в то время, когда врагами внутренними считались кулаки и подкулачники, бывшие царские офицеры, дворяне и нэпманы, - граждане , разбогатевшие в годы НЭПа, - был лишён права участия в выборах органов советской власти и поэтому носил официальную кличку "лишенцы".
Дедушка Юда не был рабочим или крестьянином-колхозником, а работал продавцом в частном магазине скобяных изделий и потому согласно действовавшего тогда советского "табеля о рангах" считался "лишенцем".
По этой причине его 15-тилетняя дочь, - в будущем моя мама, - не имела права учиться в государственном техникуме. Поэтому, поступая в техникум, мама сказалась сиротой. В результате этого, все годы учёбы в техникуме она вынуждена была после окончания занятий не идти домой на улице Фрунзе 22, а должна была ехать к своей бабушке Фейге-Лее на Саксаганского 68, поскольку члены ученического комитета техникума (учкома) считали своим долгом следить за социальной чистотой коллектива учащихся и не допускать , чтобы в техникуме учились дети "лишенцев", - нетрудового буржуазного элемента.
Генеральной линией советской кадровой политики была подготовка национальных кадров в каждой из 16-ти республик. Причём на этой линии отрезки, например, украинизации на Украине, т.е. ведение делопроизводства и преподавания на украинском языке периодически чередовались с борьбой против украинского буржуазного национализма и украинских националистов, ратовавших за "самостийну Украину", - за Украину, независимую от России даже и советской. И тогда преподавание всех предметов в школах и ВУЗах переводилось на русский язык, а украинский язык становился отдельным предметом, подлежащим обязательному изучению. При этом каждый раз отыскивались виновные и наказывались вместе с невиновными.
В то время, когда мама начала работать в Бердичеве, начались ночные исчезновения людей - аресты по подозрению в нелойяльности к советской власти и по доносам, переросшие в 1937-ом году в эпидемию борьбы с "врагами народа" на почве маниакальной подозрительности и шпиономании Сталина и его деспотического стремления к единоличному и бесконтрольному правлению страной.
Сталин, считавший себя великим теоретиком марксизма-ленинизма, марксистской диалектики и мастером национальной политики в СССР, выдвинул теоретическое положенте о том, что по мере достижения всё новых достижений в строительстве социализма в стране сопротивление враждебных элементов будет увеличиваться, а классовая борьба усиливаться и ужесточаться.
Это своё теоретическое положение вождь решил немедленно на практике. Поэтому все его оппоненты его варианту послеленинского развития страны были квалифицированы как классовые враги советской власти, а затем, после расправы над ними, начались поиски новых врагов в подтверждение правильности этой его "теории".
Этот процесс начался с выведения их игры соратников Ленина по подготовке и проведению Октябрьской революции 1917-го года и достижению победы в ходе гражданской войны - Троцкого, Бухарина, Каменева, Зиновьева, Радека, Богданова и других.
Продолжение следует .
Как-то в Меловом отца вызвали в спец.отдел. Как только он вошёл в кабинет начальника спецботдела, к нему вросились с возгласами "Фимочка!" две по-крестьянски одетые женщины. Отец узнал в них девушек-телефонисток,работавших в областном управлении НКВД, которым удалось выбраться из оккупированного немцами Киева, перейти линию фронта и добраться до мелового. Для опознания их отца в спец.отдел и вызывали. Девушки потом рассказали, что сразу же после входа в Киев специальная команда СС-совцев занялась поисками и арестами работников НКВД, не успевших покинуть город. Команду эту возглавлял бывший до последнего момента начальником Тюремного отдела Областного Управления НКВД полковник Алексеев. Он лично с командой СС-овцев объезжал квартиры,где жили струдники НКВД и арестовывал их или их близких, как заложников. Отец знал его по занятиям в авто-мотоклубе НКВД, т.к. полковник Алексеев занимался в параллельной группе. Это был высокий статный светловолосый человек, всегда безупречно аккуратно одетый и подтянутый, с орденом Боевого Красного Знамени на гимнастёрке. Причёску он носил на западный лад - с выбритым пробором.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1:
БЛАГОДАРНАЯ ПАМЯТЬ ПРЕДКАМ. ПАМЯТИ ЛЮБИМЫХ МОИХ ДЕДУШКИ И ОТЦА.
"Помяни меня, Боже мой, во благо
и не изгладь добрых дел моих,
которые сделал я по заповедям Твоим
и по милости Твоей.
Милосердный Бог, прости
все грехи мои.
Стой, прохожий, не спеши
и не нужен страх:
Я был таким, как ты,
а теперь я - прах.
Я - дома, а ты -
в гостях".
(Надпись-автоэпитафия
на надгробьи могилы моего дедушки
Ассира Григорьевича ( Ицхока-Ушера бен Цви)
(1881 - 1963 г.г.)
на Востряковсом кладбище в Москве (РФ).
Жил был на свете добрый человек -
не пройдёшь, не звметив, мимо. -
Фамилия - ЭПЕЛЬФЕЛЬД,
имя - Эфраим (Фима).
Родился и рос в городке,
не отмеченном глушью и дичью, -
Известном, как Москва и Париж, -
с названием скромным - Бердичев.
Он, - отец мой, - родился в двенадцатом
в год 100-летья нашествия Наполеона
и 300-летия Дома Романовых.
Отцом его был мой дед, -
Ассир Григорьевич ЭПЕЛЬФЕЛЬД.
За ТРИДЦАТЬ лет до рожденья отца
дед мой родился в селе Ермолинцы,
Где жил с семьёй отец его Герш(Цви)
на земле некогда польской
под Каменец-Подольском.
Цви(Герш) землю у пана арендовал
и все дни проводил в поле.
Ассирик-Ушерка учился в селе
в церковно-приходской школе.
В ЦПШа учились писать и считать
да учили Закон Божий,
Который преподавал отец Александр,
на Льва Толстого похожий.
Ушерка был смекалистым пареньком,
а в ЦПШа - первым учеником, -
Справлялся с арифметикой
и чистописанием,
Забот не имел с Божьим Писанием,
очень похожим на ТОру,
Которую изучал с мелАмедом*,
приезжавшим из местечка "до двору".
И часто бывало, что Ушерка отвечал
священнику то, чего класс весь не знал.
И тогда отец Александр,
подняв к небу палец,
Рокотал своим басом:"Дывиться*, лэдАщи (лентяи) -
хоч нэхрысть Сашко, а знае!"
Когда священник Ушерку в селе встречал, -
непременно его благословлял,
Торжественно руку правую воздевая
и ею крестом его осеняя.
АссИрик-СашкО-Ушерка,
чтоб не попасть под тот крест,
Под руку благословляющую подныривал, -
был и нет!-
Только и слышал отец Александр:
" Здравствуйте, батюшка Александр!"
Шло время, -
жару сменял мороз. -
Учился Ушерка-Ассирик
и рос.
Тем временем в Изяславе
у Когана, - казённого раввина**
Росла дочка Лея, -
в будущем бабушка моя,
Ушеркина "половина".
Росла Лея(Лиза) пригожа и белолица, -
петь, танцевать и шить мастерица.
Добра была сердцем,
помочь всем готова.
Маму её звали Рахиль,
а маму Ушерки - Това
Натан Коган, -
потомственный раввин, -
Имел в Изяславе дом
с двором да овин.
Были у прадеда моего
два домашних медведя. -
Меньшего звали Фока,
а большего - Федя.
Бывало на исходе субботы
прадед играл на скрипке,
А медведи в такт музыке той
танцевали в тени старой липки.
Послушать и поглазеть
приходил всяк, кто мог.
Раввина Натана Когана
уважал весь городок.
* - учитель ( иврит и идиш );
** - казенный раввин в общине ведал отношением с властями и
выдачей членам общины необходимых документов о семейном и гражданском
состоянии в официальные учреждения.
6 мая 2017 года.