Она не просила его о любви,
Она ни о чём не просила.
А душу он сам же себе отравил,
Почувствовав ложную силу.
Стихами исписаны тонны страниц,
Но ими он вновь недоволен.
Из мыслей больных свились прутья темниц,
Где запер себя поневоле.
И век бы сидеть ему там, в западне,
В догадках и выводах странных,
Ругаться, как чёрт, и молиться Луне,
Да рыскать в стихах иностранных.
Но время залечит, и солнце огнём
Прижжёт эту мерзкую рану.
И вскоре напишет совсем о другом
В рассказах на белом экране.