Главы из поэмы.
1.
Там далеко где чужд лягушкам дух наш русский -
Собор есть богоматери французкой.
Над ним летают вороны и галки,
"Шерше ля-фам" - и не пойдём мой друг к гадалке!
Роднит что скажем русских и французов?
У них есть Бонопарт, - у нас Кутузов.
И есть мистических явлений резонанс,
Во множестве - как впрочем и у нас.
В деревне русской на отшибе жил колдун,
В Париже-ж жил принеприятнейший горбун.
Урод-уродом нес проклятие от рода,
Урода звали по французки - Квазимода.
В столице Франции, в её первопрестольной,
Частенько видели его на колокольне.
Любил страшила отложив свои дела,
Звонить до дури от души в колокола.
Звон колокольный уносил его туда -
Где сходятся с землёю небеса.
Где райские сады и города,
И ангелов пречистых образа.
Частенько с грустью полною очей,
Гонял упырь по колокольне голубей.
Держал голубку он в руке, ну а над ней:
Парило в небе - с пол-десятка голубей.
На колокольне раз сидел наш Квазимода,
Стояла чудная и тёплая погода.
От неча делать - ковырялся он в носу
И ел французкую с копченьем колбасу.
Вдруг пёстро стало все под крышею церковной,
На площади возник народец вольный.
В рубахах красных мужики, медведь, гитары,
И три танцующих как яркий пламень шмары.
Запел один цыган - другие подхватили,
И девки шмары по цыгански заходили.
"Огня! Огня! Ещё цыган огня!",-
Цыган пел про ретивого коня.
Про небо в звёздах, про цветные ковыли,
Как иногда сгорают люди от любви.
Про вольную как ветер вольный волю,
И про цыганскую от века тяжку долю.
На площади стоит столпясь народ,
Забыв про склоки, семьи, огород.
Когда еще увидит "француан" -
Испанских, ветром тронутых цыган?
Тем временем по площади собора,
На службу мимо шел французкий поп.
Похож он на соседского Егора -
Мал ростом, лыс и часто морщит лоб.
Отец Жульен так как никто на свете,
В постах, молитвах время проводил.
Но чу! - Его до слёз боялись дети,
Жульен детишек тоже не любил.
С цыганским пеньем пляски нарастали,
Рыдали плача и смеялися гитары.
И чернооких глаз, цыганок чары -
Сердца мужчин любовным ядом наполняли.
Среди плясуней тех была одна цыганка,
Нет ангел бессподобной красоты.
Горячая как поцелуй испанки,
Здесь и попу довольно станет простоты.
Поп поровнялся с знойною красоткой,
Блеснули чёрные, цыганские глаза.
И грянул в сердце залп прямой наводкой,
Разверзлись над Жульеном небеса.
Поющая с небес стрела Амура,
Пронзила грудь французкого попа.
Стрела вторая с пожеланием "Ля-мура"
Вонзилась в горб страшилы горбуна.
Амур на облаке по детски рассмеялся,
Шутливо плюнув в сторону попа.
Горбун по колокольне заметался,
Рыча, хромая, спотыкаясь и сопя.
Впервые в жизни возопил он "О проклятье!"
"Урод! Урод я! - Мерзостный горбун!
Мой горб - уродства страшного заклятье!
Грехов отцов всех - необьезженный табун!"
Пока рычал на колокольне Квазимода
И головой стучался об косяк.
Французкий поп стоял как пень-колода -
И улыбался Эсмиральде как дурак.
Любовь она нечаянно нагрянет -
Когда допустим на работу ты идёшь.
Или когда сидишь на колокольне,
Жуёшь колбаску - и с цыганами поёшь...
Продолжение читать здесь - http://www.stihi.ru/2013/11/04/2433