Под Можайском или дале,
Развалившись в свои сани.
Ехал на своей кобыле,
Костромич Иван Сусанин.
Одинокие вороны,
На берёзах и на елях.
Вдруг немецкие погоны,
Он заметил на шинелях.
От мороза у костра,
С ноги на ноги топтались.
Мол капут-домой пора,
Басурмански все ругались.
Хенде хох!- стоять рус Вань,
Показать в Берлин дорогу.
Сало-хлеб с мешка достань,
А не то отправим к богу.
И куды ему деваться,
Их вон сколько-он один.
С мордобоя бы сдержаться,
Как Папанин среди льдин.
Да пошли ка все Вы в опу,
Он по русски им сказал.
Про Берлин и про Европу,
Дед ни разу не слыхал.
Ведь прожив на этом свете,
Вроде семь десятков лет.
Думал он-что на планете,
Дальше леса жизни нет.
Выпив с ними самогону,
С детства склонный куражу.
Дед сказал Гудериану,
Мол дорогу покажу.
Через час вдруг рявкнул громко,
Хватит калкать самогон.
Все за мной пошли тихонько,
До БОЛОТ тропинка вон.
Он водил фашистов где то,
В темноте в густом лесу.
И завёл на то болото,
Как в тринадцатом году.
Да тут шванц-одна трясина,
Арш ты-Сталинский герой.
Заплутал:-заткнись скотина,
Я не местный-тут впервой.
Сгинул там Иван Сусанин,
Жизнь старик отдал свою.
И за этот подвиг Ванин,
В день ЕДИНСТВА я налью.