Последние листья теряет сезон
И шепчет прощальную фразу.
Синеет и морщится старый Гудзон,
Который по-местному «Hudson».
Он пенится сотней кильватерных струй,
Винтами до дна взбаламучен.
Он сотни судов принимает на грудь
И вдаль отсылает, за тучи.
За длинные сны атлантических дюн,
За мутные космы саргассов…
Сидите на баке, смакуйте фондю,
Останки враждующих классов.
Плывите туда, где сдаются внаём
Домишки, привычки и планы.
Где Лондон из матерной Темзы встаёт,
Который по-местному «London»