Закончил в Гунибе дорогу мятежный имам…
Свирепые сабли в потертые ножны вложили.
Живые мюриды вернулись к своим очагам,
А павших под пеплом легенд и времен схоронили.
Другие ушли на кривые мечи янычар,
В далекую Турцию, в жаркие земли султана…
Тащились повозки, и в полдень над ними звучал
Правоверных к молитве созывающий стих из Корана.
Умирали голодные дети на жестких руках
У мужчин… Зной пустыни сушил материнские груди.
Хищно ветер кружил, засыпая могилы в песках…
Но Отчизну свою не предали забвению люди.
Память!... С этого времени много воды утекло,
А грудные младенцы мужчинами гордыми стали…
И однажды к чеченцам в горах, в небольшое село
Притащился старик, как сказал, из неведомой дали.
Он воды и приюта просил на родном языке,
И устало присел к очагу, не снимая папахи…
Вся в заплатах чоха*, а сухая рука – на клинке,
И потом прошептал: - О Отчизна моя и вайнахи!
Так обычай велит: не расспрашивай гостя, пока
Не расскажет он сам – кто? Зачем вышел в путь? И откуда?-
Слезы горькие скупо текут по щекам старика.
-Дайте мне отдохнуть, а потом я рассказывать буду…
Я – из тех, кто ушел.… Покорился мятежный имам…
Нас чужая земля приняла так, как вам не желаю.
Эти долгие годы шагала по нашим следам
Смерть…Чечня нам казалось навеки потерянным раем…
Он закончил рассказ, словно исповедь перед судьбой:
- Что могу рассказать о дорогах страданий еще вам?...-
Из-за пазухи что-то достал и промолвил: - С собой
Тридцать лет эту землю ношу я в мешочке холщовом…
В этом сером мешочке щепотка родимой земли,
И со мной по дорогам страданий она прошагала.
Ни года, ни беда затерять ее след не смогли,
И вернулась она, как и я, к этим рекам и скалам.
Посмотри, вот она, моя вера и мой талисман…
Что–то видится плохо, наверно, с годами ослеп я…
И хозяин взглянул – это явь или это обман:
На руке старика – горсть холодного серого пепла.
О, тоска по Отчизне, ты сердце и душу сожгла…
Лег старик на истанге*, вздохнувши протяжно и глухо:
- А теперь я умру… Я из этого, сын мой, села…
Мне родная земля будет мягче лебяжьего пуха…
Перед смертью тебе завещаю Отчизну свою,
Ты ее ни за что, никогда не меняй на чужбину!...
Разделяй с ней судьбу в светлый час и в смертельном бою,
И она не изменит тебе и в беде не покинет…
Он встает по ночам предо мною в мучительном сне:
Тридцать лет, по чужбине шагавший печально и слепо,
Чтоб в последний свой час из мешочка холщового мне
Протянуть на ладони щепотку родимого пепла.
*Чоха – черкеска
*Истанг – войлочная циновка.
Умар Яричев (из сборника "Лавина времени")