У разбитой, промокшей витрины,
К косяку прислонился старик.
Распластались вокруг магазины,
Разбежались глаза - он притих.
Поза штопаный брюки, рубашка,
И в ботинках торчащий носок,
Без зонта и промок...- Промокашка!
Ухватился за правый висок.
Каждый раз всё глядя на прохожих,
Весь, дрожа, свою сумку зажав,
Он, по стенке крадясь осторожно,
Но не видит никто... Все спешат!
А ему только корочку хлеба,
А быть может, солёной хамсы...
Как дойти в магазин? Ещё не был?
Сколько там разносолов, икры!
Шаг один, шаг другой - вот и дверца.
Отворив, пошатнувшись - упал.
Это дама - без явного сердца,
Оттолкнула рукой - тот не ждал.
На пороге валяясь со стоном,
Промокая до старых костей,
Слышал стук, надоевший со звоном,
Крики злых, одичавших людей.
По морщинам катились вниз слезы,
Растворялись в лавине дождя,
Сколько "топало" рядом прохожих,
Безразличною "миной" вертя.
Так лежал наш старик больше часа,
Промокая под струей дождя.
Над карнизом голубка качаясь,
Вниз смотрела, дивясь и пыхтя.
Сотни брызг на пороге терялись,
На заштопанном ниткой – «тряпье»,
И ненужная жизнь оборвалась,
В исхудавшем одном старике! -
Неужели все люди без сердца?
Сколько зрячих прохожих прошло!
Не открылась бы "злобная" дверца,
Старику, может быть - повезло!
Равнодушие стало в привычку!
Безразличия – пик! Без конца!
Не откроешь и сердце отмычкой,
У «слепого» навек «наглеца»!
*