Мой нищий дух
в четверг напился с зеркалами,
разбил фонарь, поджег аптеку, вызвал ночь.
Потом потух,
сказав, чтоб больше не искали
в нем воду жизни. Сам найти ее не прочь.
Душа, узнав
о столь предательском поступке,
дазайн на мескалин в субботу позвала.
Достала стафф,
перевернулась дном, задравши юбку,
сама собой сгорела к осени дотла.
А тело вдруг
в эмпатии к судьбе забилось,
культями логики уют над сердцем вознеся.
Мой милый друг,
хотел бы я, чтоб все приснилось.
Хотел, но сверху говорят мне:
"Брат, нельзя!"