Высоцкий пел нам на разрыв аорты,
О чём молчали миллионы душ.
Кассеты с песнями до дыр затёрты,
И вместо траура - играют туш.
Он так кричал, что надувались жилы,
И будоражил сонную страну.
А памятник неистовый с могилы –
С мещанством объявляет он войну.
Высоцкий был непризнанным и первым,
Прорвался сквозь препоны бытия.
Сдавали, не выдерживали нервы
По русскому закону пития.
Звенела крутобокая гитара,
Изящным станом согревала плоть.
Подумайте, он был ещё не старый
И жил бы до сего июля вплоть.
Глашатая вдруг оборвались струны,
Осёкся голос на излёте лет.
Его заменит кто-то очень юный,
Известно, что незаменимых нет.
Но видно: яма яростно зияет
И не даёт сомкнуть борцов ряды.
Строка его, как ордена, сияет.
Рука берёт знакомые лады.