Деревья шли из бани,
и в свой густой хамам
меня без колебаний
пустили задарма.
Я был для них незримым
и чтил их наготу;
патрициев без Рима
и девушек в цвету.
Я шел, предвидя пользу,
на праздник естества,
к Обломанному Штольцу -
морошки пожевать.
И думал – что не сделал,
что я за эти дни
на банных посиделках
с ним недоуяснил.
Какая мысль простая
жила в нем однова,
в одном лице срастаясь
и расходясь на два.
Каким ильинским громом
был ствол его изрыт,
каких ивинских трогал
состав его коры.
Я шел к нему. Но только
мы что-то не учли;
Обломанного Штольца
спилили, увезли.
И банный царь с корнями,
подтянут и тверез,
из пара выгоняет
компанию берез.
И пробивает солнце,
и мысли строй иной,
и холод из оконца
течет на дно парной.