* * *
Мелких куплю хризантем на продрогшем базаре,
белых и жёлтых возьму за доступную цену.
Глуше, темнее ноябрь. И в багряной гитаре
смолк листопад, не простивший тумана измену.
Вот уж и снег приходил. На асфальт до рассвета
сыпал колючею манной, сухою крупою.
Отроду в долг не беру, не приму и совета,
как зимовать-куковать да смиряться с собою,
с исчезновением птиц на ограбленных ветках,
с мутью во взоре торговцев, хороших и разных...
Коль и оставлю я что-то в коротких заметках -
долгие льды и снега перегонов опасных
меж А и В разбиенной на части отчизны,
меж крепостями железолюбивой державы...
Жменю цветов сам себе принесу - не для тризны
за упокой, но для страсти, живой моложавой -
стебель полынный размять и вдохнуть среди стужи...
Выгнулась мёрзлая тьма от Яги до Солохи. -
Вот и затеплю цветка золотник. И к тому же:
крепнет созвучье речей о несдавшемся муже
с речью об отроке, спасшемся в чертополохе...
* * *
Две сойки прилетают в сад -
летят на сладость виноградин.
Земле скудеющей отраден
их перьев радужный наряд.
Слоится веером крыло,
искрит лазурною полоской
над жухлой осенью неброской,
едва хранящею тепло.
И пряно пахнет палый лист
в готовой для кострища куче,
и еле слышно лист падучий
летит, шурша о ветви, вниз.
Густеет лиственный настой.
Вобрав скупых лучей истому,
сияют мошки невесомо
над свежевскопанной грядой.
* * *
Слышишь, мелодию плавно и точно выводит
тот, у кого это клеится, - лабух ли гений?
Cлышишь, всегда недовольное время уходит?
С шорохом прячется в ворох кленовый осенний...
Чуешь ли? Это ведь трудное благо - услышать
даже себя самого, даже кроткого брата.
Дышит простуженно осень. А светит ли выжить -
знает лишь очень большого умища палата.
Рядом с палатою мер и весов, по соседству
с будкой-киоском, с ларьком всенародно-всеядным,
рушатся с ходу на цель беспородные средства,
свет разжижается в воздухе чёрном, бесплатном.
Мокрых огней и промозглого вечера гамма -
вряд ли уступит в живучести золоту-сини.
Темень ломая, в разломе царит панорама,
магний дуги, магнетизм неопознанных линий.
Это мелодию, дудку строгая, выводит
кроткого отрока никелированый ножик,
это иглу прямо в мышцу сердечную вводит
скорая помощь созвучий, досель невозможных...
* * *
Гриб осенний со скрипом шарит
тесный выход из-под земли.
Стылый морок, хозяин-скаред
прячет в угол с добром кули.
Затолкавший жар-птицу света
в свой кулацкий кривой мешок,
он теперь не отдаст до лета
ослабевшему дню должок.
Веет пагубой прель околиц.
Ну, да разве ж нам привыкать?
Над окном - воркованье горлиц:
вот и правда, и благодать...
В позолотах глухих окраин
вызрел алый на ветках глод.""
И вдоль сумерек Ванька Каин,-
кабыздохом лениво облаян,-
на охоту, крестясь, идёт.
( ""глод - боярышник )