Аще возьму криле мои рано,
и вселюся в последних моря…
(Славянская Псалтырь)
Возьму мои крылья рано
туда, за четыре моря,
туда - не видать отсюда –
за старым холстом картины.
Над белой пеной тумана,
солнечною водою
промытые, слой за слоем,
просвечивают Апеннины.
Пар подымается выше,
и с ним – в городском стуке
сгущается день, где вязнут
назойливые сирены.
Ты слышишь – и будто не слышишь,
стоишь, словно в блещущем круге;
и что-то в тебе – прекрасно,
что-то – неприкосновенно.
Мохнатые кисти пиний
(ты их ласкаешь глазами) –
такая зелень, что ярче –
лишь луч, что играет в море…
А голубь руки раскинет,
как ангел на Силуаме –
над Солнцем и над Заливом –
и воздух всплеснет волною.