Я говорю с тобой, а за окном темно, в глазах ощущение слабости и песка.
Чей это дом? Где этот дом, где я и где моя постель?
Говори мне о странах и людях, даже тогда, когда слягу на руку спать,
Говори мне, чтобы было тепло и чтоб не явилась смерть.
Помню, что были руки и локти на столике, что было лицо в тени тех локтей и рук.
Я помню слова сквозь дым, какие-то сизые змейки и серые облака.
Я помню песок в глазах и как в песочных часах гипно-часы бегут.
Стрункой, струйкой. Змеёй. Как дым, но не дым, а как...
Я помню пустыни... Барханы и пустоту, я помню жару, и жара меня тоже помнит,
Как она менялась, влекущим виденьем толкнула меня в зыбучий,
Я помню, как я обманула жару, разорвав все цветы ладонью
Пальмы, лианы о кактусовы колючки,
Я помню, как было больно, я помню звериные черепа,
И песок сквозь глазницы пустынный ветер бросает в мои глаза.
Я помню волшебный остров огромных варанов и древних больших черепах,
Но не помню, где дом, и как мне вернуться назад.
Я вижу огни, и огни куда-то спешат, они что-то ищут, носом припав к земле,
Они ничего не найдут, ведь вместо сухих чернозёмных полей - асфальт.
Эти огни освещают лица людей, они позади лениво во тьме сидят,
И я чувствую в тухнущем рёве и бледных отсветах слепую смерть.
Я вижу огни на стенах, и эти огни блестящие и цветные,
И, самое страшное, слышишь... От них веет холодом.
Расскажи мне о море... И океане, тайге, льдах, снегах, полях, пустынях,
Я не хочу признавать, что всё то, что вокруг - мой дом.