Больные ноги, с тросточкой в руках
Такой осталась в памяти надолго.
До Кеннингсберга на этих вот ногах
Пройти когда-то считалось долгом
На фото где всего семнадцать лет
Когда едва примерив гимнастёрку
Ушла на фронт, а паспорта ведь нет
В анкете ей исправили шестёрку.
И пыль дорог, и холод зимних стуж,
И километры марлевых повязок.
И страх в ней жил, и стыла в жилах кровь
Когда она в глухих болотах вязла.
Потом обратно через всю страну…
В монгольском «Баторе» прошла сквозь степи
И наконец-то встретила весну,
И наконец-то появились дети
Но видно доле мало было бед
Ей весть дурную принесло из поля
«ваш сын взорвался» - прошептал сосед
И снова горе, и снова горе…
В цеху Германском сделано давно
Оно ждало, дни пробегали мимо.
Нам не судить, и было ль суждено
Ребёнку малому играть с немецкой миной.
Прошли года, и притупилась боль.
И станция в тайге ей стала домом
В её руках всегда был хлеб и соль,
Её гостеприимство всем знакомо.
Радушие и песни за столом
И двести грамм такое поколение.
Кто санитаркой Ниной не знаком,
Что по Европе прокатилась с эшелоном.
Больные ноги с тросточкой в руках
Такой осталась в памяти надолго.
До Кеннингсберга на этих вот ногах
Четыре года шла ,а это долго.