Незлобная, но наглая и жадная,
и рядом беспокойства не терпящая,
гуляла росомаха настоящая,
что видом даже очень не отвратная.
К ней люди вдруг пришли: и что им надобно?
Железку принесли с собой блестящую,
другую на сосну, с высот глядящую,
подвесили зачем-то прочно надолго.
Подбросили ей рыбы: ешь-ка досыта!
А сами с неё глаз не сводят алчущих,
всё бродят близ с железкою, не прячутся
и вовсе не дают ей, бедной, отдыха.
Едою занималась и терпела всё
и даже поиграла, чтоб забыть о них.
Они же, будто в дружбе с ней, обыденно
подходят и железкой что-то делают.
Чуть огрызнулась - рыбой откупаются,
но чует, что у них есть мясо вкусное.
Борзеют, словно та на их капустнике,
над доброй росомахой изгаляются.
Железка ей в глаза сверкает стёклышком,
на солнце от него деваться некуда.
Сначала та позлилась как-то нехотя,
но люди докопались ей до донышка.
Она тут одного за ногу тяпнула
и снова на него пыталась броситься -
он всё же извернулся (видно, с опытом),
в сердцах та на него лишь грозно рявкнула.
Тут мясом вдруг запахло обольстительно:
на дерево зачем-то шмот навесили.
Вскарабкалась та быстро, как по лестнице,
и слопала его незамедлительно.
Чуть выше смотрит: вновь железка светится,
назойливо стрекочет, растреклятая.
Тут яростью безудержной объятая,
набросилась... Та штука не отвертится!
Её поискусав, побила лапами
и сдёрнуть норовила, да не вышло то,
но всё-таки ту дрянь из строя вышибла
и слезла вниз, немного ствол царапая.
Тут люди разозлились, гнать прочь начали.
Какие-то хлопушки с сильным грохотом
достали и пугали ими с гоготом,
чем к бегству ей дорогу обозначили.
Случаются такие вот истории
при встрече с существами неразумными.
Им хочется быть дерзкими и шумными
и мало заселённой территории.