Сентиментальная история о сильном человеке
и ещё более сильном чувстве долга
Поэма появилась благодаря моему командиру
Мажуго М.А., показавшего мне не только,
что есть служба на флоте, но и кузькину мать.
Посвящена Диме Канашко.
Служил Гаврила на подлодке.
Гаврила лодкой управлял.
Любил Гаврила шило, водку ( шило - спирт )
И регулярно поддавал.
Носить любил Гаврила китель,
Воротничок не подшивал,
Под кителем носил же свитер,
«ЧШ», что с лодки ж и украл. (ЧШ- чистая шерсть, элемент военной формы)
На голову Гаврило шапку
Каракулеву одевал,
И, обхватив живот в охапку,
На кресле важно восседал.
Любил Гаврила управленье,
Любил приказы отдавать,
При этом он держался мненья,
Чтоб подчинённых устрашать.
Засим Гаврила беспощадно
Рвал глотку, крепко материл,
И ощущал себя свободно,
Когда кого б да устрашил.
Мечтал Гаврила вечерами,
А иногда и видел сон,
Чтоб к форме нимбы выдавали
Таким Гаврилам, как и он.
Но нимбов не было. Однако,
По три на каждом из плечей
Сидели кучно звёзды – знаки,
Что он не из простых людей.
Хотя Гаврила помнил смутно,
Порой же тайно тосковал,
Разлёгшись на подводном судне,
О том, как раньше он живал.
Соха лопастая всплывала,
В высоких бурьянах курень,
И как маманя его звала,
Потом порола целый день.
Лупили, окромя мамани,
Его за тыном пацаны.
Гаврила ж им визжал: «Вот стану
Гаврилой Санычем, тады…»
Гаврила вспомнил то с улыбкой.
Вот стал Гаврила командир,
А вы где, Васьки, Ваньки? Шибко
Перебесился весь ваш жир…
Улыбка на лице Гаврилы
Застыла наперекосяк.
(Случайный кто б сказал Гавриле:
«Гаврилушка, да ты добряк!»)
Но томный взгляд остановился
На таракане. Талисман
Подлодок шибко торопился
Гавриле забежать в карман.
Но очень не любил Гаврила,
Чтоб лазил кто в его карман.
Гаврила подбежал к «каштану», (Каштан – переговорное устройство на ПЛ)
Подёргал ловко рычажки
И дал приказ, чтоб тараканов
Передавили морячки,
А доктору грозил окладом,
Что если кто в его карман
Вдруг посягнёт хотя бы взглядом,
Пусть даже глупый таракан –
Урежет деньги и свободу
Всем дармоедам корабля.
(А дармоедов было ровно
По списку части минус раз.
Оклад основою был скромный,
Но рос, коль был на то приказ.)
Затем полез он на природу,
Чтоб с рубки показать себя. (Рубка – надстройка подлодки)
Природе же Гаврила этот,
Был как и все, до фонаря.
Что делать? – у природы нету
Субординации. Земля
Горами окаймляла воду,
Вдали посёлок присмирел.
Гаврила, глядя на природу,
Подумал между прочих дел:
«Недурно б получить сегодня
Шильцо и душу отвести…»
Ведётся так на флоте – модно
Шильцо водичкой разсвести
И ПэПэО и ПэПээРы (ППО –плановое проворачивание оборудования,
Производить внутри себя, ППР – плановый профилактический ремонт)
А, доведя процесс до меры,
Продолжить вскоре опосля.
Что говорить, любил Гаврила
Душою славно отдохнуть.
Да и душа его любила
Махнуть, потом ещё махнуть…
«Однако, что-то эта лодка
Накренилась на правый борт…
Механиков недоработка –
Никто не служит! Ладно, чёрт…
Механик!..» (Дальше же придётся
Десяток строчек опустить
Затем, что речь Гаврилы льётся
Так, что нельзя тут повторить
Его словесных оборотов,
Соединённых в группы слов,
Где им описан этот кто-то
И отношения полов.)
С кормы перемещён механик,
В цистерну пущен ВВД. (ВВД – воздух высокого давления)
Не тот Гаврила – не отстанет,
Найдёт ещё причину, где
Проявится его уменье
Своим народом управлять
И изгонять как заблужденье
Сомнение не уважать
Гаврилу, то есть командира!
Гаврила знает в этом толк.
Блюдёт Гаврила честь мундира
Как опытный матёрый волк.
Теперь Гавриле надо в штабе
Поупражнять свой голосок,
С женою после службы дабы
Шуршать как шелковый платок.
Гаврила дома командирство
Жене смиренно уступал.
Как с нею наш Гаврило жил, но
Надо думать, что страдал.
Сей вывод – следствие додумок
Увиденного невзначай,
И явствует, что был и умным
И мудрым наш Гаврила. Знай,
Читатель, что в делах семейных
Мужская мудрость состоит
Не в том, что ходишь ерепенясь,
А в том, что твой язык хранит.
И так бы жил Гаврила долго,
Пил горькую, жену любил,
Но, сознавая святость долга,
Гаврила за моря уплыл.
Он плыл, страдая и болея,
Его тошнило и рвало.
Но не было его сильнее
На корабле том никого.
Не лодка лёд и волны режет –
Гаврила грудью впереди!
И с мостика твой взор утешит (Мостик – наблюдательный пост на надстройке лодки)
Гаврила, только посмотри!
И видит он – за бурунами
Виднеется вдали земля,
И говорит: «Здесь буду с вами
Теперь сожительствовать я.»
На той земле всё было скромно.
Природы дикость и тайга,
И нравы, сей земли достойны.
Короче, то была дыра.
Гаврилу не поколебали
Условия глухой земли.
Поболе возлюбил он шило,
И все красотки полегли.
Гаврила знал, как быть любимым!
Он позволял всем угощать
Его чем Бог пошлёт, и мило
При этом морду улыбать.
Уже понятно, что Гаврила
Мужик был – сущий Геркулес!
И даже внешность говорила,
Что час назад валил он лес.
И первобытной страсти сила
Флюиды слала как маяк.
О, эта сила погубила
Немало бедных женщин… Мрак!
О, женщины так падки мило,
Так соблазняет их всегда
Дремучесть, волосатость, сила,
Что думать некогда. Тогда
Горит огонь неугасимый
Желаний, страсти аж до боли.
Мужчина быть обязан сильным.
Гаврила был сильнее вдвое!
О, следствием таких делов
Явилась гибель трёх завистниц,
Пять сумасшедших мужиков
И затаённых вздохов тыщи.
Уже амуры утомились
Летать вокруг в хмельном дыму,
Они уж в лодке поселились,
Чтобы поближе быть к нему.
Но, Боже мой, конец бывает
Неотвратимым для всего…
И вот, Гаврилу провожают
Для исполненья своего
Другого долга восвояси.
Спустился траур с диких гор,
Селенье скорбное всей массой
Рыдало и пороло вздор:
«Останься здесь, Гаврила милый,
Какая жизнь тут без тебя?..»
Но не найдётся в мире силы,
Как сила долга, что свята!
Гаврила улетел к супруге,
Там черный пудель изнывал,
(Ног не могло там быть подруги,
Такой, что здесь он оставлял…)
Гавриле выдали там кресло,
Весьма похожее на трон,
И возложил он мирно чресла
Свои, был успокоен он.
Такая штука – сила долга!
Невольно удивишься сам.
Гулял бы наш Гаврила долго,
Пример являл бы снова нам…
Так разлучила нас с Гаврилой
Судьба-злодейка. Навсегда
Останется примером силы
Его служебная судьба.
Ему бы лучше на природе,
Ему хотелось так к сохе…
Но долг потребовал народу
Служить, и он служил везде!
Служил, не ведая сомненья,
Весь к цели устремлялся он.
Ни разу совесть угрызеньем
Его не мучила, и сном
Он забывался как младенец.
Субординацию любил,
Служил, как мог, и ради денег,
Но пуще - напряженья жил,
Своих, а более служивых,
Которых рьяно презирал,
И в том черпал для службы силы,
И потому героем стал.
Так пожелаем же Гавриле
Потенциалы воплотить.
А нам осталось всем, чем было
Себя утешить и грустить.
1993, 2013 гг.