Нет, видно от собратьев по перу я не дождусь ни хулы, ни поощренья
И потому, я молча чашу, пью, отравленную чашу отчуждения.
Чужой я тем, кто рано поутру, болеет завистью, поносом слов, запором.
Но я на них обиду не таю, и не смотрю в их сторону с укором.
Закон «омерты» обоюдно остр,и призывает он к ответной мести,
Своим пером сниму с вас внешний лоск,в молчаньи нет достоинства,нет чести.
Мой первый зритель… слуги Гуигнгномов с надменностью сидят в первом ряду.
Все повторяется… жизнь людей и гномов и эти «Йеху»… что ж, я к ним иду…
Все так знакомо. В той, - не в этой жизни, кричали ведьмы на кострах, чадила сера.
Смешно смотреть на вас… печалят мысли, - без вас, не будет никогда и Гулливера.