Потоком, зажатым в ночное русло,
осколки звезд унося душою,
сходишь по виколо Сан Доменико –
всё вниз, а дальше –
впадаешь губами в устье
спуска Санта Тринита Маджоре.
И, хладные воды смешав с другими
ручьями душ, оскудевших в вере,
сбиваешь руки о грани
храма Наисвятейшего Имени,
разбрызгиваясь о медно-дубовые двери.
И по ступеням Монтеоливьето,
блестя перекатами новых излучин,
течешь до Санта Лючии,
где пламенный нож рассвета
точат о камень лиловые тучи.
Где ломят укрухи вчерашнего хлеба
над чашей Залива
руки грубые черни
на липком столе
в припортовой харчевне.
Где Землю лобзает гулящее Небо.