Я теперь ничего не знаю,
расписалась в бессилии тонком.
И сказать не способна чётко,
От чего, почему – устала.
Откровенность в обмен на сомненье,
в тишине и молчании – вечность.
И плетущейся этой речью
разрезаю спокойствия вены.
Говорить, говорить – больше.
Рассказать, рассказать – тайну.
Не болят больше прошлого раны.
Словно сон, растворилась – ноша.
Я теперь ничего не помню,
расписалась в отчаянье тихом.
Всё, что раньше кричало, – затихло,
затаилось и спряталось сонно.
И опять этот привкус сомнений,
этот след – от забытых пыток.
Как игла, остановлена ниткой.
Этот узел – моя откровенность.
Говори, говори – смело.
Расскажи, расскажи – лишнее!
Промолчи, только если – не слышат.
Всё сжигай, чтоб до пепла сгорело!
Я теперь ничего не скрою,
Распишусь в откровенности глупой.
И в висок обжигающей пулей
я пускаю слова непокорно.