Солнце скоро меня покинет, сверкнув начищенным золотом головы.
Скроется солнце за домом напротив - словно любимый гость от меня уйдёт.
Я к вечерам, пусть желанным и милым, как к недоступным мадам - на "Вы".
И хочу её...
И зову её...
Но ненавижу её.
Солнце оставит печаль голубую за шторками, в комнате - мальчиков голубых:
Перчатки своей же кожи на пальцах блестят неестественной бархатной белизной.
Мне их присутствие - вывих пространства и чёткий удар холодной рукой под дых.
Вместо тебя широкого будут трое весьма изящных. Всему назло.
Бёдра широкие в чёрные брюки мужского покроя как в латы холёные закую,
И бляшка ремня блестит серебром хмурым, увесистым и скупым.
Может снова полюбишь меня такую и мой холостяцко-аристократный уют
Не женственных комнат, шахматных кафелей строгий быт...
Грецких орехов горчащий и вяжущий вкус. Юных, недавно подобранных из травы.
Скорлупа как из камня, ладони болят, а язык всё просит осенней мнимой отравы...
Помнишь: полдень и лето, в саду - орех. И я в белом платье стою под ним.
Помнишь? Полдень.
Но солнце меня кидает... И солнце - право.