Почти что декабрьский холод,
Хоть только разгар октября;
Продрог от дождей мокрый город.
Уже о зиме говорят
И скорбно бросают деревья
На землю наряды свои,
Предчувствуя скорое тленье
Их в чреве холодной земли.
Ушло на покой бабье лето,
Не выйдя в назначенный день;
Скрывается, видимо, где-то,
Свою нежно пестуя лень.
Но где? Угадать попытаюсь
И хладные руки согреть.
Нужна только самая малость,
Чтоб нужное место узреть.
Глаза закрываю. Куда же
Попал я? Холодная хмарь
Пропала. Вокруг стало краше -
И красное, как киноварь.
Руками я чувствую время,
Застывшее в дереве стен
Святыни Киёмидзудэра
В Киото. Захвачен я в плен,
Ведь с чем же еще я сравнил бы
Торжественный осени дар?
И вот, словно Феникс, я гибну,
Ступая в кленовый пожар,
Но знаю я - алые листья,
Мой пепел согрев, воскресят
И, как каллиграф, своей кистью
Меня нарисуют опять.
Один стою у парапета
И вижу я Фудзи в огне
Алеющих кленов; а где-то
Лишь дождь барабанит в окне.