Всё катится жизнь торопливая
И в ритме, бездушном таком,
Меня молодая, красивая
Приветствует нежно: «Шалом!».
А взгляд у неё – как у бога
(они ведь по крови родня!) –
Такою небесной тревогой
Ласкает земного меня!
В нём зной раскалённой пустыни,
В нём вечность без дна и границ;
Покорность восточной рабыни
И дерзость библейских цариц.
«Шалом!» – как к сближенью призыв,
«Шалом!» – словно молния в сердце,
«Шалом!» – как душевный надрыв,
И памяти – не отвертеться!
И памяти топится лёд,
И прошлое вдруг оживает,
А там меня женщина ждёт
И руки ко мне простирает…
О, как же была хороша
Та женщина – слов не имею:
Сплавлялась еврейки душа
С не русской душою моею
В огне, что так жарко пылал…
Но катится жизнь торопливая.
Тут кто-то «Шалом!» мне сказал? –
Шалом, молодая, красивая!