Эй, курносая! Голос твой крепнет, а было дело, то дрожал, то срывался, то вовсе сходил на хрип. Мы за чашечкой кофе привычно с тобой острим, обсуждая очередное мужское тело, как подобие текста, источник словесных мук, анаграммных бессонниц, отчетливых ассонансов. Твой, вчерашний, выходит стремителен, юн и глянцев. Мой сегодняшний - обладателем крепких рук, карих глаз и приличного опыта за плечами. В общем, это нас друг от друга и отличает, если латте и капучино не брать в расчет. Ты хохочешь и тушь течет.
Мы храним равновесие нашей экосистемы: у тебя репетиция, я опоздала в Лит. Наших общих знакомых пугает и веселит абсолютная солидарность по части темы разговорчика, что вообще-то не для чужих, и своим бы не слышать, настолько он прям и личен, осязаемо откровенен, почти циничен: "обалденные ноги", "латинские падежи"...
И какое нам дело, смешливым, до чьих-то сплетен? Приручающий слово за слово всегда в ответе и легко трансформирует взгляд и улыбку в текст.
Это круче, чем просто секс.