Бегут года, и дни бегут игриво.
Бегут игриво - заревом блестят.
Начну считать - кому все это нужно?
И не собрать концов, ядрена мать!
Я за грехи полжизни разбазарил,
Грехов так много - их не сосчитать.
Прохожим людям отдал ни за что я,
Отдал им все - мне больше не летать.
Эх, было все в моей судьбине,
И молодость ни рыскала тогда.
Ни славы не хотел я, ни почета,
Ни грошик про запас, ни барыша.
И темной ночью, там, на дне бокала,
Глядела пристально душа туда.
А в голове мерцали маскорады
И черти бегали туда - сюда.
И как бы петлю смастерить самоубийце,
В дыму притона старились цветы.
И от угара пьяный - сумошедший,
По темным переулкам я иду. Не ты.
Невест, не тех, замызганные лица
Бледнели от предчувствия беды.
Они паскудно прыгали в кровати,
Им было все равно когда и с кем идти.
И с перепоя дуборны рассветы,
Столы стоят залиты все вином.
А вой закончен скрипки там унылой,
Стоит рассвет в краю совсем другом.
Скуднела жизнь моя под занавесом ночи,
Горит лишь свет зажженный для меня.
Лишь голова под утро поседела,
От жизни той и жаркого огня.
Мне не даны морали страстотерпца,
Бывал и злым, и гордым, так мне
суждено.
И этот стих звенит в разбитом сердце.
И очень сильно кровоточило оно.
Услышу голос муки неизбежной,
И встану я на бой перед вселенной.
И пусть тогда все рухнет вместе с ними,
Они ведь черти, от вина душили.
И та дрожащая усталость,
От вин колотит разум мой.
А мысли прыгают по полкам,
Мне б щас найти родной дом свой!
Я, словно, кот слепой, как будто на удачу,
Вернусь к тебе по зыбкому пути.
Я обниму тебя покрепче, тихо плача:
Меня прости, закрой! И Защити!