Руками скользкими беру
И массу мну, перебираю.
Из глины я тебя леплю
И мысль искусства догоняю.
Я убеждал тогда тебя:
"Ты вся такая - неземная! "
Ты замирала, чуть дыша,
Свои кудряшки убирала.
И грим лица, черты прекрасны,
С лучами солнца все плыло.
И где - то, в полдень, так светило,
Все подчеркнуло, что дано.
И чуть поправив жестом руку,
Корпел над образом твоим.
И ту поэзию я в позу
Переливал, как строки лир.
Ты от смущения застыла,
Как гипс застывший, слома - хруст.
И изумленьем покорила
И грацией, и в полный рост.
Я нервно пальцами сжимаю
Ту массу, что должна своять,
С душою хрупенькое тельце.
Меня влечет давно начать.
Я приступил тебя лепить,
Та лепка словно заманила.
А ты так тихо отходила
От постумента, ни спеша.
Хотел я крикнуть, но не смог,
На цыпочках, тебе хотелось
Лишь созерцать себя самой.
И любопытство одолело.
Лишь показалось на мгновенье,
Любую боль оставишь позади .
Я взор поднял, а ты на постументе,
Стоишь, как страж моей души.
А сердце бьется так в груди
И стихнет боль, оно не слышит.
И кажется, столетье впереди,
Я удивлен! А ты стоишь, не слышишь.
Большое счастье я не выдам,
Ты грудью тихо - вдох и выдох.
Как будто связаны в одно:
Вся жизнь души и глина.
Что думаешь ты, глядя на меня?
Молчишь! Мазками на мазок.
Рука дрожит, я глину тискаю уныло,
Я жизни ей даю чуток.
И нежность так приладилась и ластит,
Смотрю тебе в глаза - леплю тебя.
Я глажу по щеке то изваянье,
Оно похоже очень на тебя.
И те кудряшки раскидались по лицу,
Ты нежно поднимаешь руку к изголовью,
А я старательно из глины вывожу
Шикарное и легкое движенье.
Я перенес все черточки твои
На глиненное тело , в ожиданьи!
Мне кажется , у глины нет душы,
Не смог я передать черты твоих
вздыханий ...