Вот ковды нашим уемским бабам кака та мысль в голову припрёт, дак мужикам деваться некуда, вынь да положь, как жона велит. Неделю супружница Митьки Смородины доставала свою мысль с самого утра, посыла за клюквой на дальне болото. А к концу недели жона со всей нежностью на скалке подлетела, укотать хотела. Мол, покудыва клюквы не принесёшь, не едать тебе шанег цельный год. И для пушшей осознательности кулаком по столу прошлась. Митька тута и решил, что дальше тянуть резину не следоват, пора иттить за клюквой. Повесил на спину кузов десятиведёрной, трубу прадеда Степана Малины самоварну-раритетну громкоговоряшшу наповал оглушашшу на случай, ежели с медведем увидаться придётся, и лыжи навострил охотничьи.
Жонка ему вслед кричит:
-Куды на лыжах-то, грязь кругом, тучи вон полны воды висят!
А Митька уж скорость накрутил верёвкой, груз на конец привязал и поперёд себя кинул да с места, как палками оттолкнулся, сзаду грязь в пыль оборотилась. Сам медным тазом накрылся, чтоб дождик не капал. Разогнался, разогнался да поздно понял, что тормоза под лавкой в сенях оставил. Мимо соседних деревень пролетел, мимо дальнего болота в море Бело выпрыгнул. Ветер на море неровностью дышит. Волна не больша подыматься, молодыми барашками вздыблеватся. Набрал он барашков морских сотни две детёнкам на игрушки.
Сколь времени прошло, Митька не знат, а брюхо сигнал посылат: море холодно, брюхо голодно! И то правда. Море-батюшко без еды не оставит, ежели к нему с умом да любовью подойтить.
Митька палкой лыжной косяк рыбьей притянул под себя, на ходу передых сделал на обед. Волну поднял, рыбы черпанул тазом. Другой палкой облачность серу проткнул, луч солнечный пропустил, чтоб уху сварить. Одного-то таза рыбы не хватило, раза три варить принимался, наелся.
Пока обедал, далеко укатил. Вынесли его волны на большушши льдины. Видать, полюс близко. Медведи белы его далеко в подзорну трубу заприметили. Митька бы упал у них в гостях, да охота забрала узнать, куды скорость ему вынос сделат. А она опять морем-океяном пошла. Совсем не знакома местность появилась. Скорость не отпушшат, вперёд ташшит.
И только Митька таз на уши натянул, чтоб от сквозного ветра не продуло, как лыжи ход сбавили. Сгромыхал он аккурат на Пентагонову крышу. Зданье-то крякнуло да на два этажа в землю впало. Енти пентагоновцы не видали и в сновиденьи эдакого нападенья.
Народ вскорстях повылазил, все по одному военну фасону разодеты, ну тараканы, ни дать, взять! Рты разинули, галдят по ненашенски, руками показывают, мол, давай вниз спускайся. Ага, шшас! Они ж думали, тарелка летаюшша приземлилась. Губишши до пупков раскатали. Контакту им внеземного захотелось. Накося – выкуси! Срамота недоделанна! Митька две фиги показал. Тут из облака тамагавка вылетела, клювом шшелкат, не понимат, кого бомбить нать. Митька нахальностев боле терпеть занемог, сунул лыжну палку в клюв тамагавке и к себе притянул. Виси, не рыпайся, разведчик хренов! У ей дыханье спёрло, глазишши стеклянны катарактой заволокло. Бомбы во внутренностях и те заклинило. Думашь, у тамагавки поломка кака анжинерна техническа? Неа. Кома с ей приключилась искуственна принудительна! Вона чёрны тараканы внизу громче загалдели. Ну, ну! Будя вам на ваше галденье ответно изреченье.
Ежели ба Митька к выступлению готовился, бумажку бы припас со словами. А так пришлось отвязны слова с языка срывать и скрозь трубу громкоговоряшшу в уши тараканьи запушшать безо всякой запипикалки. Он прокашлялся да как гаркнет:
-Лягайт, … не вставайт…! Агрессоры тупорылы…! Не отличили тарелку от таза…! Позор джунглям…!
Тараканы от страху на землю повалились. Земля трясётся, Митька дальше криком несётся:
-Дракулы, кровопивцы...! Гитлер капут…! Долой НАТО…! Миру мир…! - а сам думат: пока енти тараканы валяются, надо ихну военну тайну информацию собрать. Объявил военно положенье. Отдал приказ беломорским барашкам и выпустил их на собирательну прогулку по пентагонистому пентаклю. Они в компы ихни втеклись, информацией запаслись и на железнотазовой диск скинулись. Таз стал тяжелюшший от тайн мириканских.
-Заводы рабочим!...Землю крестьянам!... Нефть и газ народно достоянье!...Долой оккупантов!..., - не унимался Митька, а сам томогавку к себе ближе подтянул, в поддых ей коленом втюрил, она распласталась бездыханна на крыше. Теперь домой пора, жона клюквы ждёт!
-Пипец тамагавке…! Да здравствует Уйма…! Да здравствуетРусь!!!
С ентими словами он на проходяшший циклон верёвку накинул и был таков.
Думашь ,вру? Всё, что не военна тайна, как есть правда!