теперь меня видят в церквях и провинциях:
больной, распущенной и усталой,
бывают глупо глазеют и придираются,
крестятся при виде меня,
будто бы я не такая.
вскакивают в шесть утра и молятся Богородице-
к ней они не придираются - ей они веруют,
только вера эта крепчает
после, наверно, пол бутылки крепкого.
я не молилась этому,
не пела в церквях на утренней службе,
я татуировки сдирала ночью
и раздирала по самые кости.
я лежала все дни - на дохленькой койке,
где был едва пошитый матрац,
у меня тогда разрывались строчки,
когда я это писала в петлях.
будто гроб сколотили мне
и на шею повесили-
пусть весит.
от тебя же тут толку нет,
что тебя держит?
бери, падай, молись.
у тебя же в душе черт знает что-
сам Его Сатана,
а душу мне и так давно вывернули,
чтоб не выла она,
чтоб не сгнила, греша.
отдирай татуировки, родная, скреби,
Бог поимеет тебя со свитою,
мол, отдала себя Сатане,
а пальцы давно отмерзли и отвалились уже
на распятом сгнившем кресте.