Город спал, погасив огни.
Осень царапалась ко мне в оконное стекло острыми кленовыми коготками, тяжело вздыхала и шуршала покуда рыжим, но уже изрядно потрепанным ветрами платьем.
Ее глухое бормотание, доносившееся сквозь узкую щель приоткрытой форточки, делалось то громче, то тише. Сложно было разобрать - о чем оно? Может об этой непроглядно-гагатовой, холодной ночи с запахами сырой земли и прелых листьев, с унылым скрипом качелей, не успевшим позабыть свои недавние залихватские полеты к стрижам, кроившим лезвиями крыльев синюю высь? О не дождавшемся ее Лете, сбежавшем в далекие края с прихваченными богатствами, оставившем после себя разве что паданцы в садах, выцветшую траву, да жесткие бочонки желудей и шарики каштанов?
А может быть Осень припоминала, случайно выпавшие на ее долю, теплые денечки, солнечные блики в своих туго заплетенных желтых косах, щекотные ниточки летучих паутин, последние флоксы, тронутые увяданием, первые, пришедшие им на смену астры и хризантемы?
Как знать. Было нечто тоскливое в этом монологе, нечто предвещающее разлуку, боль, прощание.
Видимо устав, она отступила в глубину двора, медленно подошла к скамье, небрежно застеленной лоскутным лиственным одеялом, и присела на краешек.
Взгляд ее серых глаз был обращен в себя, в неведомые глубины тайных желаний и чаяний. Узкая кисть левой руки безвольно свешивалась вниз, вдоль муслинных складок, пальцы же правой - порой бессознательно - отщипывали тугие коралловые ягоды рябины, собранные в тяжелую гроздь, и отправляли в такой же коралловый рот...
Не могу сказать, как долго это продолжалось, казалось, время остановилось. Но, когда робкая полоска света стала намечаться у горизонта, Осень встряхнула головой, как бы очнувшись ото сна, быстро встала и, словно и не было до этого момента в ней печали и задумчивости, решительно направилась в мою сторону.
Острое, обжигающее чувство в груди заставило меня резко распахнуть створки окна навстречу.
Она подошла, еле заметно улыбнулась мудрыми, всепонимающими и всепрощающими глазами, приблизила свое лицо к моему и мягко - почти одним дыханием - поцеловала ...
Наступившую тишину разорвал гортанный крик, неведомо откуда взявшейся, птицы.
Мгновенно отпрянув, Осень развернулась и летящими шагами поспешила в тяжелые дымы рассвета, оставив на моих губах незабываемое послевкусие терпких коралловых ягод ...