В понедельник в море не выходят,
Так оно от веку повелось.
По хорошей и плохой погоде
Полагаться вредно на «авось».
Был четверг, в Москве генсек болезный
Помирал от хвори на столе.
Экипаж, ещё не очень трезвый,
«Тихий» встретил зыбью по скуле.
Боцман вынул из кандейки кисти,
Лишь маяк открылся на скале:
В путь далёкий лучше выйти чистым.
Я стоял, скучая, на руле.
Штурман приказал взять курс мористей -
В бухту Русскую, на водопой
«Пароплав» наш по волне игристой
Шёл давно накатанной тропой.
Вахта тоже шла, пробили склянки.
Кто свободен – водку допивал.
И никто не чувствовал подлянки,
Что над нами Рейган затевал.
Штурман пригласил народ на ужин,
Помянув приятный аппетит.
В первый день кому тот ужин нужен?
Редкого от качки не мутит..
Ничего, пришли, чайку попили,
Разбрелись – работать или спать.
Тут нас сверху ярко осветили.
Чтоб по силуэту опознать.
Залетит с кормы, – и – в небо – свечкой,
Оглушая рёвом ночи мрак.
Рация молчит, мы, как за печкой.
Ничего не знаем - что да как.
Летунец попался – кадр настырный.
Грохот пробирает до нутра.
Кэп сказал : «Он что ж, гад, труд наш мирный
Охранять собрался до утра?
И чему их учат в лётной школе?
Наше дело- камбала, минтай.
Сети на корме да бочки соли.
Сделал снимок,- ну, и улетай!»
Мы – как зайцы, он же - вроде рыси.
Даст кружок, и снова прёт с кормы.
Но потом, конечно, отцепился,
И перекрестились дружно мы.
У вояки кончилась горючка,-
Улетел на базу, кофе пить.
И луну как раз закрыла тучка.
Пронесло, однако,- будем жить…
2.
Десять суток шлёпали на юг,
Вдоль гряды курящихся вулканов.
Боцман обеспечивал досуг
Вялых от похмелья мореманов.
Драй медяшку – делай «золотой»
Подустал - расхаживай «барашки»,
Чтоб на «люмах» плотные «броняшки»
Встык сливались с бортовой плитой.
«Взял ведёрко краски – лезь на кранцы.
Освежить давно пора борта.
Полно дурака валять, заспанцы,
Ведь не первый день, как из порта».-
Боцманским забористым приветом
Каждый день погожий полон всклень.
Вахту сдать, да честь отдать котлетам,
Завалиться в койку, как тюлень…
Помполит – загадочно-вальяжный:
По своим каналам знает он,
Что лежит нам путь в пустой, но важный
Пункт - под дикий остров Монерон.
Подгребаем: флот со всей округи
Перекрыл сетями весь квадрат.
И вояки тоже - друг на друге,
А в эфире - англо-русский мат.
С мостика: «Готовиться к замёту»-
Приказал старпом и вахту сдал.
Выходи, салаги, на работу.
Вот и славно: «отдых» - забодал…
Кухтыли посыпались по слипу,
Трал пошёл и «доски»-грузила.
Нет здесь рыбы. Видим - явно «липа» -
Ищут буй с корейского «козла».
То ли «Боинг», то ли, что покруче
Здесь лежит в пучине на песке.
Кэпу , правда, знать об этом лучше.
Водку пьёт и видно, что в тоске.
По воде – то радужные пятна,
То ботинок , то пустой жилет.
Ни черта команде не понятно,
Ясно лишь одно, что рыбы нет.
Пару новых тралов изорвали.
Чем же деньги будем добывать?
Тут,- конец,- сказали,- «фестивалю».
«Дуйте на работу, вашу мать…»
Все в прогаре. Не видать получки,
Окромя оклада - гольный ноль.
А на небе в тот сентябрь – ни тучки.
И на перегрузчик сдали соль.
3.
Забыты герои холодной войны.
В архивах шпионские страсти.
Не стало границ у огромной страны.
В Москве компрадоры у власти.
Но живы ещё ветераны небес,
Им пенсию платит военный собес.
И рейсом Анкоридж- Сеул - «007»
Летает народ без опаски,
А берег камчатский, забытый совсем, -
Почти Лукоморье из сказки.
Но мне, разменявшему жизнь на моря,
Не спится под песни дождей сентября.
Мне чудится пара дежурных «Сухих».
Пилоты бегут по тревоге.
Воздушная стража уделов глухих –
Почти всепогодные боги.
Под крыльями хищные стрелы ракет.
Устроены просто: «пиф-паф»- ваших нет…
Локатору пофиг чернильная ночь.
Засветка видна на экране.
Мы братья по крови, - лети себе прочь,
Чтоб после не плакать мамане.
Воздушный шпион прёт, как бык, на рожон
И будет другим в назиданье сражён.
На «Боинге» чиф попивает пивко,
Доверившись автопилоту.
За окнами темень, лететь далеко.
Любому б такую работу.
Две пушечных трассы по курсу легли,
Но слеп экипаж и не видит земли.
В Москве телефон раскалён до бела:
«С визитом нагрянули гости.
Встречать по уставу?»
«Вы что- с похмела?
Дурацкие шуточки бросьте!
Уйдёт – вы останетесь вмиг без погон.
Взамен- телогрейка, «телячий» вагон.»
Внизу под крылом промелькнул островок
И новая пара взлетела.
Стрелять без приказа - пожизненный срок.
Погибель души да и тела.
И пот с генерала течёт на земле.
ПМ - на столе, и с патроном в стволе.
Смятение в бункере войск ПВО,
У всех перекошены лица.
Никто до конца не поймёт ничего.
Нарушена трижды граница.
И прёт напролом, обнаглев, супостат.
Уйдёт – кто ответит, и кто виноват?
К врагу перехватчик заходит с хвоста -
Команда: «Любою ценою!»
Ну, что ж, это можно. Задача проста:
Долг выполнить перед страною.
И пара ракет сорвалась из под крыл.
«Есть два попаданья. Готово, накрыл!».
И долго в нейтральные воды тянул
Матёрый корейский полковник.
Но больше ему не увидеть Сеул,.
Поскольку теперь он покойник.
* * *
Давно эти воды полны тишины.
В сентябрьские лунные ночи
Горячих турбин голоса не слышны,
Хотя и летай, - кто, где хочет.
Страна развалилась, как карточный дом,
Сбылись русофобов надежды.
Давно это было. Кто помнит о том?
Вокруг - торгаши да невежды.
Лишь редко, под осень, тревожные сны
Напомнят о буднях холодной войны…
*«Фестиваль»- так по традиции называют российские рыбаки-дальневосточники
пустое времяпровожение в море, когда нет уловов, а значит, и заработка, - кроме небольшого должностного оклада.