Меня любили сразу три
своей четвёртой «половиной»
и лили, походя, незримо
разноимённые дожди,
как только след мой проступал
в небесном перламутре словом.
И от дождей рождался снова
неистовых страстей накал.
А Белый ветер рвал листы
их разнося по параллелям;
стихийных чувств моих метели
с шипящим шелестом «прости...».
Где лунный свет сорвал печать,
чешуйчато свиваясь в кольца,
гремучих змеек колокольца
слились со звуками дождя.
Слоясь сходили с кожей сны,
забывшись радугой рассвета,
в огни придуманного лета
по грязи чокнутой весны.
Исчезла музыка чудес
в канун сиреневой печали.
Меня любили и молчали.
Не здесь. Не здесь... Не здесь… Не здесь...