Не по тебе ли колокол бьет?
Машины карабинеров синее око
в такт моргает ритму
из ближнего кабака.
Такие парни, как ты,
никогда не живут долго,
но только помрут –
бывает, переживут века.
Мне издали машешь рукой.
А глазами – малый ребенок,
с этой котомкой своей
на сношенном ремешке.
Струны звенят наразрыв.
Он оглушительно звонок –
голос в наушниках
летчика в смертном пике.
В мостовую врезается голос,
как в чью-то душу больную.
Гол и сух, как зерно.
И колос взрастает потом.
Слово мое – бессильно. Дай просто тебя обниму я.
Да перекрещу заодно
двуперстным русским крестом.