Он нес не раз
о злом каком-то горе,
и вот теперь,
и верно отворяясь,
оно смотрело
прямо и сурово.
Скрипела
дверь
в неясно злом укоре.
Он опускал глаза,
и снова, снова
не верил в это
страшное проклятье,
как будто бы не знал –
соломки нет,
и не за что хвататься.
И плыл,
и утонул,
и часто после думал:
не зная будущего,
любите сущее.
Но – не любил.