С Дождём-пьянчугой бродит Осень, распутно пропивая злато.
Один лишь глупенький художник ей верит, что она богата.
Забросив рамы и холсты, он очарован акварелью.
С ним пишет сам маэстро Дождь – чудной пейзаж его похмелья!
На каждой ветке вернисаж. Портретами усыпан двор мой.
Их правит дворник дед Егор. Капризно Осень носик вздёрнув,
Следит за кисточкой-метлой: «Не то! Не так – горазд лишь портить!..»
Собака деда на свой лад пейзажи правит в натюрморты.
Хлебнув закатного вина, седлает Дождь мой подоконник:
Подкован и готов носить всю ночь бродягу резвый коник.
Дождь, сбросит утром мокрый плащ, под плед зароется кленовый,
Уснёт счастливый, раздобыв для Осени шелка-обновы.
Любимой дарит зеркала, трюмо из каждой лужи сляпав.
Глядится Осень: «Хороша!» – приладив пёрышко на шляпу.
Хохочет Ветер, гладь зеркал морщинит перегаром южным,
Но Дождь ей вторит: «Хорош-ш-ша!» – рассыпавшись колье жемчужным...
Пришла нежданной Непогодь и, подвязав свой фартук драный,
Бинтует снежною тесьмой на деревах сквозные раны.
С телегой, полной Солнца светом, сбежал в туман небесный ослик.
Последней стаей журавлиной мир разделён на: «до» и «после».
коллаж авторский