Вожак я заботливый стаи,
Как будто отец для детей.
Скажу то, что мы ожидаем
От равнодушья людей.
Покрыли вы хладом презренья
Глубины жестоких сердец!
Услышьте, как ждём исцеленья:
Из нас редко кто-либо ест!
Проходит толпа мимо гордо,
Хоть души имеет слепцов.
Страх гибели виден на мордах,
Но лица отводят от псов!
От скудости душ пострадали,
Которым всегда всё равно:
От голода плачем буквально,
А вы даже пьёте вино!
От них угрожает опасность,
Кто правила джунглей так чтит!
Чья человечья всевластность
К слабейшим не благоволит!
На свет родились жизни ради,
Зависимы же — как рабы.
Должны зваться меньшие братья,
Но помните ли это — вы?
На деле же — братья нищие,
Хоть право имеется Жить.
Но нас подходящею пищей
Совсем не хотите кормить.
А ценностью дна золотого
Вода обладает одна,
Режима хотим питьевого —
Уже загустела слюна!
Без пищи которые сутки,
Нигде не находим её!
У нас нарывают желудки,
А люди всегда ни при чём.
Как будто детей у вас нету, —
Что, в тягость собак покормить?
Сигналили целому свету:
В мученьях приходится — выть!
Всегда защищаемся стаей,
Нас порознь могут убить.
Мы жизнью научены стали,
Что всем очень хочется жить!
Бездушною чёрствостью сломлены,
И путь вряд ли будет назад,
Немилосердием вскормлены,
И вражий запомнили взгляд.
Зачем собираемся в стаи?
Отпор бессердечью даём!
Числом не равняемся с вами:
Людей ведь — и город, и дом!
Питаться Бог всем заповедал
Без выбора — быть иль не быть?
Но зря ожидаем обеда,
Готовы лишь смертью кормить.
Садистов из «службы отлова»
Пытаетесь вызвать в тот час.
Те нелюди ведомства злого
Дворняг ненавидят как класс!
Смертельный не делайте вызов,
Чтоб нас не смогли отловить,
Чтоб смерти не чуяли близко:
Концлагерь нам не пережить!!!
То место зовут «утильцехом».*
Для кошек бездомных, собак,
Назначенный смерти уделом,
Он есть — человечности крах!
В сокрытом концлагере этом
На меньших собратьев взгляни:
Дыхание смерти бьёт эхом
По жертвам безвинным войны!
Ждём пищи в благодеяние —
Мы, блудные ваши сыны.
Как и подростки в компании,
От злоб чуждых душ сплочены!
Потерянные животные
Познали страданье нутром,
А так как мы не бесплотные,
Проблемы ДРУГИМ создаём.
Ведь легче ж прошествовать мимо
И воле к добру не внимать!
«Чело Вечно» — ваше ли имя,
Но где же в душе благодать?!
Когда-то мы были щенками,
Играли, резвясь меж собой,
Людей благодарно лизали!
Потом мир открылся другой.
И в детстве познав жизни горькость,
Пред ней усмирили восторг.
Что значит съедобная корка,
Познал каждый страшный урок!
И хоть не устал от свободы,
Но вижу единственный сон,
А в нём, как щенок беззаботный,
Вниманием не обделён:
Имею там щедрых хозяев,
Делящих со мною свой кров...
Но снова – в родной этой стае,
И в ней же погибнуть готов.
За что? За безмерную чёрствость
И взгляд малодушных зевак.
Тех, чья безразмерная гордость
Не терпит бездомных собак!
За то, что властители-судьи
Свой гнев не желают унять!
За то, что в своих войнах люди
Привыкли других истреблять!
25–30 мая 2013
* В х/ф «Астенический синдром» (1989) режиссёром Кирой Муратовой показаны страдания голодных собак, попавших в т.н. "Цех утилизации".
ОПУБЛИКОВАНО:
1. В книге стихов «Точка невозврата»,
2. В альманахе «Литературная республика» №3-2013 (МГО СПР).