Бродяга шёл, не чуя раны,
нехитрый скарб зажав в горсти.
Оставил города и страны,
но что он хочет обрести?
В далёкой дикой глухомани,
где ночи очень коротки,
в густом предутреннем тумане
остановился у реки.
Ему найти бы переправу,
понтон, паром, хотя бы брод.
Нетерпелив и своенравен,
на плот взобрался и вперёд!
Вода – опасная стихия!
Коварно сносит в море флот.
Тараном волны бьют лихие.
Удар! И брёвна все вразлёт.
Бродяга держится за древо,
на небо смотрит, еле жив.
«Тебя я чем сумел прогневать,
кончину в море заслужив?»
Штормило долго, но однажды
вдруг вышло солнце, полный штиль.
Герой наш мучается жаждой,
морскую воду пригубил.
Он пил, но жажда всё сильнее,
с ума сошёл, не стало сил.
«О, где моя ты Дульсинея!» –
так плакал он и голосил.
Лишь смех сирен ему ответом,
блестят акульи плавники,
и от заката до рассвета
мальки снуют вперегонкИ.
Похоже, жить осталось ночку,
окончен бал и мой рапОрт.
Но шёл баркас, заметил точку –
беднягу подняли на борт.
Ему вкололи всё, что надо.
Перевирая падежи
он им орал: «Пустите, гады!»
А кэп вздохнул: «Ну, будет жить...»
На фото картина: "Бродяга". Гюстав Курбе, 1845