В комнате — серые пятна вместо мебели, серые звуки вместо музыки.
Я бы тебя на руки, и на край земли, только вот границы все еще охраняются.
Я бы тебя в зубы — и как волчица, через все горы, с привалом где-нибудь у реки,
Я бы тебя на всю жизнь — только годы за счастье уже не считаются.
А чего ты боишься? Вот они — балконы, высоты, замкнутые пространства...
Я весь мир тебе открою, при желании — плоским сделаю, как тетрадный лист.
Ты своим присутствием давно не оставляешь мне ни единого шанса
Доказать всем неверящим, что я обалденно крутой артист:
Эмоции держу под стражей, в атомной башне на краю света,
Говорю ровно и спокойно, как политик, вру с выражением святости на лице...
Да у меня вся эта безбожно выжженная планета
Давно помещается не в ладони, а в курином яйце!
Да у меня перед тобой — в желе коленки, в речь психбольного — слова!
Да у меня внутри — баталии похуже, чем все немецкие «Шнелле»!
Метаморфозы сердца давно главнее, чем голова,
И это начинает бесить уже в самом деле.
И в твое отсутствие, зная, что много чего должна
Сделать, создать, выточить — и скорее! -
Я посылаю любую деятельность на.
И снова смакую четкость шрама на твоей шее.
И вот оно — то, предательски брошенное в пике
Воспоминание, способное сломать мои баррикады:
Я помню мою руку, необходимую твоей руке,
И слабая боль под лопаткой теперь мне почти в награду.