Представьте картину: разбитый бокал,
В закуске раскиданной стол...
Упамши в сардины, икал пьяный Карл,
А Фридрих до ветру пошёл.
В кустах во дворе, легче став на кило,
Взглянув на свои калачи,
Он, держучи брюки, разинул хайло,
И клич сгенерёрил в ночи.
Кричал он, как будто петух, тот, что вдруг
Найдя корм, сзывает курей:
"Я вам кое-что покажу, милый друг,
Ползите сюда вы скорей!"
И Карл мгновенно вскочил со стола,
Стряхнул провиант с пиджака,
Поскольку великой их дружба была,
И не было равной пока.
Во дворик он выпал, спеша на посмотр,
Окно повредив головой,
А Фридрих ему показал натюрморт,
И задал вопрос роковой:
"Сия инсталляция, правда ведь же,
Похожа, как будто, хе-хе,
Энтшульдигэн, сунули в женскую жэ…
Мужской, соответственно, хэ..?
Что, если затем, как мы с вами в кровать,
Трактирщицу Эльзу кладем,
Идти нам, – он мысль продолжал раскрывать, –
Нетрадиционным путем?
Чтоб с нас алименты не клянчила 6лядь –
Разумнее кажется мне,
Толстуху отныне нам употреблять
В отверстие ближе к спине."
Ткнув пальцем этюд, замерекался Карл,
Стряхнул с бороды чешую...
"Геноссе, нашел таки я, что искал;
Я миссию понял свою!"
Он пел, он плясал, он кричал, что есть сил,
Воздев свой испачканный перст,
А ветер торжественный крик разносил
По хемницкой тьме и окрест.
Какими скакала зигзагами мысль
В его радикальном уме –
Бог знает, узнаем когда-нибудь мы ль?
Ведь души чужие во тьме.
Но зрительный образ неведомо как
Идейно его напитал –
Известно, что в ночь ту, почистив пиджак,
Карл начал писать "Капитал".