Все против нас – природа и цари.
И гибнем мы, Вселенной властелины.
Взывают к нам: «Живи, цвети, гори!»
Суля в награду три аршина глины.
Гроза ударит в крест-громоотвод.
Ах, чёрт! Христа забыли снять с распятья…
Степенно гладим сытенький живот
И с губ плюём привычное проклятье.
Вновь на крови воссядет грозный царь.
И боль, и смерть объявит самоцелью.
Войдёт к тебе, как пьяный пономарь
К монашке юной среди ночи в келью.
Мы – господа, что вечно – под рабом.
Народ, что вечно – под пятой слуги народа.
За ум и свет мы платим битым лбом.
Таков венец ссудила нам природа.
Печать гармонии лежит в миру на всём.
Но что нам до сиих мудрейших правил!
Властитель вечный наш – Великий Царь Осёл.
Спокон веков он справно нами правил.
А мы живём, иль дохнем, но поём
Хвалу Ослу, чья власть неистребима.
Ведь сам Господь въезжал на нём верхом
В ворота своего Ершалаима.
…Но вновь гроза. Его пылает крест…
Ослу, однако, это не мешает.
Он, отдохнув от власти задних мест,
Порядок новый миру оглашает.
И, столпы истин хлипкие круша,
Как варвары когда-то стены Рима
Кричит он: «Богу не нужна твоя душа!
А Дьяволу она необходима!»
И эхо слов Великого Осла
Во все концы Вселенной раскатилось.
И легион ослов – им несть числа!
Воспрял. И в мире серость народилась.
Все горизонты скрыты серой мглой.
И тычутся копыта в наши спины,
И втаптывают нас в культурный слой –
Слой из дерьма, блевотины и глины.
Тюрьма обыденности – серости тюрьма.
Как близнецы Сиама, неделимы
Дерьмо и жизнь. Кто спасся от дерьма,
К тому ослы и люди нетерпимы.
Они вопят: «Так свыше суждено!..»
«Ату его, кто чист и не ишачит!..»
Все против нас – природа, царь, говно.
Приехали. Пожизненное, значит…
…То был лишь сон. Безумное ничто.
Зачем об этом я поведал миру?..
Но трое в одинаковых пальто
Под утро постучались мне в квартиру.
Они вошли неслышно, не спеша.
Покой мой неожиданно разрушив.
Из-под фуражек их, тихонечко шурша,
Торчали серые внимательные уши.