Посвящается новомученикам, убиенным в селе Агломазово на берегу реки Цны 11 ноября 1918 года
Тихо-тихо в селенье…Застыла тревога.
И жители даже огней не зажгли.
Чекисты пришли… Ополчились на Бога.
Но только без Бога нет русской земли!
Забрали они тем же вечером многих.
Команда непрошенных грубых «гостей»
Вела на допрос по знакомой дороге
Священника, старосту, верных людей...
Их мучали долго, пытали чекисты,
И в комнату темную заперли всех.
«Пусть будет на сердце пред встречею чисто,
Помолимся, браться, теперь о вразех.»
Родные, друзья, наберемся терпенья,
Простите меня, дорогие мои…
Дал Бог перед смертию нам утешенье:
Покаемся, чада, оплачем, грехи.
А если кому-то на исповедь надо,
Я слушаю, братья и сестры, любя.
Не плачьте родные…Нам будет награда.
Нам выдержать надо, все силы, скрепя.
Никто не стесняйтесь, мы вместе, мы рядом.
Христос с нами близко теперь навсегда!»
Священник согрел своим любящим взглядом
Сердца, где томилась и боль и беда.
Все каялись искренно, слезно и смело,
А Батюшка тихо молитву читал.
Молитва его всех страдальцев согрела.
На душах сияла Небес чистота.
Все рядышком были: священник и чада.
Отец Николай их обнял и просил:
«О смерти грустить, дорогие, не надо,
Я буду молиться, что б Бог дал нам сил.»
Подобную древним страдалицу Бога
Он тихо к себе подозвал и сказал:
«Ты все претерпела…Нам к Богу дорога.
Всех нас с нетерпением ждут Небеса!»
Она отвечала очами одними,
Что все поняла, благодарна душой.
Был Бог неотступно совсем рядом с ними.
Средь них на расстрел Он той ночью пошел.
Слабы были руки чекистов той ночью,
Не всех расстреляли до смерти они.
Кто выжил, сказали про нежные очи,
Как Батюшка их от печали хранил.