я попросила море смотреть мне прямо в глаза. сыпать нежностью и обнимать нежно и томно. море молчало. только порывисто тыкало на вокзал, который в ста метрах от утопающего причала. я попросила солнце греть чуть почаще, иначе замёрзну так не дожив до венца, а солнце как море тихонько-тихонько молчало, лишь лучами бодрило бледный овал лица. я просила у Бога подарить мне немного время, чтобы тот оттащил с побоями за рукава, оттащил бы к нему. как в песне у Ассаи : "Я хочу обнимать тебя первым", как в стихах/поэмах/рассказах. Боже, моя голова.
время идёт, а в моих молитвах слова выворачивают
и сгнивать не дают. а он всё видит, видит и не даёт уснуть. город сыпет грязь на чужой уют, делай с вот этим, делай же что-нибудь.
он у виска покрутит, скажет, что не сбылось
вешайте трубки, курите и слёзы лейте.
царапайте надписи на стекле что-то вроде: рядом/под боком/врозь. издавайте крики души на своей обшарпанной флейте. можете прыгнуть с моста, никто об этом не вспомнит,
от бездействия можете слушать как кто-то громко кричит.
но меня не трогайте, прошу вас не трогайте. и так слишком сильно болит.
я теперь та, которая улыбается.
улыбается и молчит.