Святым Сентябрём преисполнен,
Я гнался за беглым теплом,
Вращая лассо колоколен
Над цвета разлучного полем,
Зовя Беглеца на поклон.
Следы, как витки серпантина,
Петляли цепочкой колец -
И часто всё ту же картину
Встречал мой набатный венец:
"Вот дом. Вот окно. Подоконник.
Но где же детей озорство?..." -
По свиткам стезей расплетённых
Струилось тоски торжество.
Воронке Гольфстрима не верил
Челнок представляющий я -
Но северо-запада веер
Бодряще навстречу мне веял,
В следы своим небом плюя...
"Вот Осень. Вот та же воронка:
Чем глубже в неё, тем быстрей
Смыкается ясности кромка,
Чем дальше - тем более звонко
Доносится посвист смертей,
Взамен ошалелому гимну
Беспечного Автора вер
В деревьев зелёную схимну,
В Тепла образцовый пример"...
Литавры соборного нимба
Вокруг осенённых пространств
Смолкали... Виной тому, видно,
Был я, сын смешения каст,
Ребёнок ореховой ветви,
Ослабленной стужей Зимы,
Которая тоньше, чем четверть
Ствола, чьи соцветья - узлы.
Узлам не дано распуститься,
Завязки - не завязь плодов,
А если в них что и хранится -
То Тайна примерных богов!...
Но вот чей-то шёпот раздался,
Послышался лиственный вздох,
Мелькнуло предчувствие глянца
В упадке оброненных крох...
И вдруг изменились созвучья,
Вернее - воспрянули в цвет,
И тот улыбнулся, как Случай -
Счастливый, Червоный, Певучий -
Как горсть солнцеликих монет!
Проказа дождя залаталась,
Засыпалась данью Чуме -
И пиршества та испугалась,
Попятилась к серой норе.
Не Северо-Западный ныне -
Восточный и Южный цари
Возводят в высотах святыню,
Алтарь из Янтарной Любви...
Второго дыхания ноты
Зажглись золотой чешуёй -
Как будто бы улея соты
Деревьев исполнили рой
РЕЛИГИЕЙ ЖИЗНИ.
Усталость!
Кому ты страшна с этих пор? -
Завеса тумана порвалась
НадвОе. Лишь самая малость
В обочинах грязью осталась...
Да сушит Любовь её жалость!
ДА РУБИТ ЛУЧИСТЫЙ ТОПОР!!