А чтобы быть счастливой в Дании нужно родиться в Дании. Какой-нибудь Абели или Кирстен, а вовсе не Таней Сметаниной. Потому, когда бог смотрит на Данию и видит в ней Таню, он закрывает лицо руками, как будто бы таракана увидел — свою же тварь, но противную до чего же… А Таня плачет и молится, плачет и молится, дальше-больше.
И слышатся Тане повсюду его слова:
«Катись-ка отседа, попрячься в свои хлева.
Чёрной травою и отсыревшим зерном,
Грязным налётом, выломанным окном.
Покуда не внемлешь, не дам тебе ни шиша,
Покуда не выбьешь дурь, прогорит душа,
Тюрьма тебе и сума тебе задарма.»
И Таню в треклятой Дании жрут дома.
Отрыгивают, пережёвывают послед.
На пепелище тонет в тумане кран…
И Таня ползёт по проторенной след во след,
Поводит усами рыжими по сторонам.