Он приходит, старательно прячась
от прохожих и прочих зевак,
зелень делает реже, но ярче,
позолоту наносит едва
уловимо – на мокрые листья,
паутину плетёт на кустах,
и пытается обликом слиться
с окруженьем…
Немного устав,
он на время совсем замирает,
притаившись, как хитрая мышь
в дальней щёлке под полом сарая –
и тогда расслабляемся мы
и торопимся снова раздеться,
не заметив, что в дальних дверях -
тех, которыми хлопнуло детство -
промелькнул силуэт сентября…