Всё чаще вижу себя под ёлкой
на древнем, как время, замшелом камне...
Ёлка кусает загривок легонько,
как будто бы мама.
И вот засыпаешь и уши, как ослик,
не домиком держишь, а лопушками.
А с неба, нет-нет и посыплется дождик -
шуршащая пленка меж явью и снами.
И вроде бы спишь, но отчетливо слышишь,
как брешет в посёлке, визгливо и тонко,
старая сука назло хозяйке,
мешая спать и ей, и ребёнку
в отместку за грязную миску и воду.
За то, что опять унесла к речке деток...
Один как-то выполз и тыкался носом
в мокрые камни безгласо и слепо.
Волчица смотрела со страхом и болью...
Я быстро убил.
Но она не забыла
и также как сука, во сне, долгой ночью,
дергая лапой скулила... скулила...
Волчица мертва та.
Картечь разорвала и белый снег алым таял под паром.
А я... всё смотрел на неё... убегая.
И сразу
стал
старым.