Крейсер убийц идет на прорыв,
Обвешенный сгнившими лицами чужих.
Отряд вторжения про безопасность забыв,
Рыскает по флагману, ища сокровища других.
Корпус пробит, корпус скрипит,
Покрыты трещинами, ржавчиной зарыты.
А двери, словно сустав хрустит.
Стены когда-то тканью богатой были обиты.
Взгляд Згеша выцепляет из мозаик силуэт -
Несовершенный воитель крылья расправил,
Выдавая с ветром мечами лезвий пируэт,
Противников жестоко обезглавил.
Кругом лишь Тьма и тишина,
Слышна тяжелая поступь отряда,
На флагмане пирует Смерть одна,
Что молчаливо восходит из залитого тоскою Града.
Но Альфа следует вперед,
Наживы неуемна печать,
И слышен голос, что зовет;
Собою он несет печаль.
Грабители Силой Хаоса крепки,
Пусть не ведают они о глупости своей
И входят в зал просторный, где жарки
Были столкновения вождей.
Пусть убийцы оглядятся, и магия пробудит
Галлюцинаций хоровод, где прошлое ведет ход.
Пусть зрят они прекрасы и те волнения, что Зло разбудит,
И да будет закрыт им на крейсер отход.
Величие статуй, грандиозность мозаик, витраж и скульптур,
Слога высота, что в письменах здесь всюду,
Четкость линий, обеты Славе, красота архитектур
Способствуют созданию великолепнейшему чуду.
Картина побед, на коих начертан завет
Двух крыльев распростертых черной птицы
Со стрелою в груди, что кровью харкает совет:
"Не доверяй Судьбе-баловнице, хоть она подобна волчице".
Один из воителей Альфа, снимает шлем.
Он глазами усиленно моргает,
Но Ястреб не подвластен Времени систем.
Он гордо в Пустоту кричит и улетает.
Воитель вмиг за ним спешит,
Спотыкаясь на ступеньках вверх бежит,
Товарищей внимание не полошит -
Каждый из них наважденьем прошлого стоит.
И видит воитель истлевшие краски,
И видит воитель пепел и прах,
Что изначально за пыль приняв, они надели маски.
Отчего-то воителя одолевает страх.
Он мчится вперед за птицою вслед,
Не замечая, что оставляет своею кровью след.
Он мчится вперед и видит кругом -
Это же бойня, а не просто погром.
И к потолку вздымается пепел и грязь,
И падает Альфа, роняет тяжелый автомат,
И зрит вокруг разрухи вязь,
И вползает в тронный зал, где трон проел хромат.
На его верхушке Ястреб замер,
Грудь не вздымает, опущена глава.
Неужто от полета умер?
И сломаны крылья сего существа.
А на троне том место пустует,
Воитель с пола поднявшись,
Садится на него и ликует,
Миг счастья на жизнь променявшись.
...Слишком поздно глаза замечают,...
...Слишком долго руки хватают,...
...Слишком слабо клинок зацепляют,...
...Слишком сильно ему боль причиняют...
И на последнем издыхании, воитель видит,
Над аркою откуда он пришел,
Искуснейший портрет висит:
Прекрасный воин взошел на престол.
И лик его чудесен, и сам он статен,
На вид божественен; он - Совершенен.
Хищный оскал обрамляет его,
Вокруг него все остро, живо.
Ощущается и мощь, и сила,
Можно даже заприметить мастерство,
Словно сама Судьба все блага ему преподносила;
Здесь чувствуется с Богами родство.
Воитель поклясться был готов,
Что на портрете - божество,
Чей взгляд печален и суров,
И картина совсем не колдовство.
Воина венчает златая корона,
Белоснежка она, но с камнями пурпура.
Оно подобна деревьев кроне,
Столь переливчато-сложна, узорчата.
И меж двух камней алеет
Кроваво-красная слеза, что веет
Долгом, Абсолютом, Честью и Тоской,
Словно сий Король себя отправил на убой.
Одеяния на нем белоснежны,
Что о невинности и чистоте твердят,
И пусть глаза его мятежны -
Они порочность в нем взрастят.
И на последнем издыхании, воитель видит,
Как чьи-то когти разрывают его грудь,
Совсем забыв про толстые доспехи.
Свою глупость Альфа ненавидит.
Быстро бьющееся в страхе сердце схватив,
Вырвав из грудины, а другою рукой
Одним взмахом когти в глотку всадив, -
Плоть на куски и кровь сладкой негой.
На последнем издыхании,
Воитель исторгает крик,
Ощущая смрадное дыхание,
Он умирает вмиг.
Вторят Смерти сломанные крылья,
Грудь не вздымается, но поднята глава,
Очнулось Мести засилье.
...По ступенькам вниз скатилась воителя голова...