Осень, Париж, Гранд Опера,
...сижу затаившись в ложе,
движенье на сцене - видать пора,
мурашки бегут по коже.
Выходит женщина - как трюмо,
Монсерат Кобалье её имя,
запела сиреной, видать дано,
в вокале она богиня.
И воздух дрожит от децибелл,
всё арии, да сонеты,
хотя бы Басков немного спел,
родной стороны куплеты.
Уж Штоколов нам теперь не споёт,
услышим теперь лишь в записи,
как голос его, за собою зовёт,
куда то в райские "заросли"...